Всего лишь пять лет назад в компании Projecta утверждали, что главным конкурентом их продукции (проекционные экраны) на российском рынке является "белая стена", или, иными словами, неосведомленность или непритязательные вкусы пользователей презентационного оборудования, предпочитающих применять проекторы без каких-либо дополнительных аксессуаров (см. "Проекторы – не только для бизнеса", Computerworld Россия, № 35, 2003). Сегодня можно констатировать: этот стереотип уже практически изжит. Когда на рынке представлено свыше 60 марок проекционных экранов, производителям не приходится жаловаться на отсутствие конкуренции. А впечатляющий рост их продаж свидетельствует о том, что "белая стена" стремительно сдает позиции.

По данным Projecta, в 2007 году по объемам поставок проекционных экранов Россия стала четвертой в Европе, уступив лишь Германии, Великобритании и Франции. И это, вероятно, не предел – в компании считают, что уже в ближайшем будущем Россия сможет войти и в первую тройку. С новым управляющим директором Projecta Джоном Хусса (он назначен на эту должность в мае) мы беседуем о текущей деятельности и задачах компании на российском рынке, а также о том, может ли европейский производитель в условиях современной глобальной экономики позволить себе сохранить европейское производство.

– Как бы вы охарактеризовали положение дел в 2008 году для Projecta? Складывается ли бизнес более удачно по сравнению с прошлым годом или менее удачно?

Я бы сказал, что в нынешнем году дела идут не намного, но все же успешнее, чем в прошлом. В первую очередь это обусловлено ростом продаж в странах Восточной Европы. Но кроме того, в Германии (после Нидерландов это второй по объему бизнеса рынок для нашей компании) у нас также в этом году выросли обороты.

– Какая доля в общем объеме продаж Projecta приходится на Россию? Какую цель ставит перед собой компания на российском рынке в обозримой перспективе?

В прошлом году на долю России пришлось более 10% – на данный момент это третий по величине рынок для Projecta. В этом году мы ожидаем дальнейшего увеличения продаж в России, хотя и менее значительного по сравнению с 2007 годом – по причине президентских выборов. Наша цель – довести объем продаж проекционных экранов Projecta в России до 30 тыс. штук в год в течение ближайших нескольких лет.

– Не мешает ли развитию бизнеса Projecta на российском рынке наметившийся в последнее время некоторый рост политической напряженности в отношениях России с Европой и США?

Нет, вы знаете, ничего подобного я лично не ощущаю, и от тех людей в нашей компании, которые отвечают за бизнес в России, мне не приходилось слышать о чем-то в этом роде. Что касается политики, то она просто не является предметом какой-либо обеспокоенности у нас в компании. Российский рынок, подчеркну, является для нас одним из ключевых. Поэтому если мы и читаем в газетах или слышим в теленовостях о каких-то политических разногласиях, это не имеет какого-то особого значения для нашего бизнеса в России.

– Какие сегменты рынка являются приоритетными для вашей компании в настоящее время?

Мы сейчас видим, что очень хорошо растет потребительский сегмент рынка. Я имею в виду концепцию домашних кинотеатров – cначала они появились в США, а теперь эта идея пользуется успехом и в Европе. Рынок проекционных экранов для делового применения (презентации, конференции и т. п.) также продолжает расти, хотя и не столь быстрыми темпами. Больше сомнений вызывает сегмент образовательных учреждений, где набирает популярность новый вид продукции – интерактивные презентационные доски. С нашей точки зрения, проекционные экраны не должны с ними напрямую конкурировать. Напротив, эти два вида устройств вполне могут дополнять друг друга по своим возможностям.

– Как вы оцениваете рыночные перспективы своей новой продукции – проекционных пленок Digital Signage?

Это, безусловно, продукт будущего. Те отклики, которые мы имеем к настоящему моменту, позволяют нам с уверенностью говорить так. Насколько я могу об этом судить, заказчики испытывают действительно большой энтузиазм в отношении Digital Signage. Причем сейчас уже можно говорить об этом как о тенденции, и относится она не к каким-то отдельным странам или регионам, а ко всей Европе в целом, включая, разумеется, Россию.

– Очень многие европейские и американские компании в последнее время переводят свои производства в Китай. Как вы считаете, не придется ли рано или поздно и Projecta последовать этому примеру?

Нет, я так не думаю. Размещение производства в Китае, я бы сказал, тоже сопряжено с проблемами. Это касается и качества продукции, и различных технических аспектов, да и в целом ведения бизнеса там. Кроме того, для нас очень важным преимуществом является близость производства к заказчикам, позволяющая оперативно реагировать на их запросы. По большинству позиций в нашей продуктовой линейке доставка осуществляется в течение всего лишь трех дней с момента оформления заказа. Это один из весомых плюсов того, что наше производство находится в Европе.

Разумеется, в своей продукции мы используем компоненты и материалы, поступающие к нам из различных стран мира. Но собственное сборочное производство переносить в Китай или куда-то еще мы не собираемся.

– А вы не боитесь, что, если вы не придете в Китай, то рано или поздно Китай придет к вам, чтобы выдавить вас из бизнеса? Насколько я понимаю, во многих компаниях сейчас испытывают именно такой (наверное, в какой-то степени иррациональный) страх перед Китаем?

Глядя сейчас на рынок проекционных экранов, действительно можно обнаружить, что на нем появились китайские продукты. Но пока это в основном относится к продукции низших ценовых сегментов. Со своей стороны мы стремимся к тому, чтобы наши продукты несли в себе некий расширенный набор потребительских качеств. Мы стараемся также ускорить их разработку, чтобы опережать по времени китайских производителей.

– Означает ли это, что, возглавив компанию, вы теперь будете увеличивать бюджет исследований и разработок?

Вероятно, да, но более важным в этом отношении, на мой взгляд, является то, что мы намерены наладить более тесное сотрудничество с Da-Lite – нашей материнской компанией. Потому что в Da-Lite выделяют действительно значительные ресурсы на исследования и разработки, хотя я должен заметить, что и у нас есть своя команда разработчиков – в составе пяти человек. Но взаимодействие с Da-Lite позволяет им работать более эффективно – это касается и различных технологических вопросов, и выбора компонентов для тех или иных продуктов, в частности электромоторов. Кстати, и многие материалы мы также покупаем у Da-Lite.

– Da-Lite является основным поставщиком материалов для Projecta?

Одним из важнейших, безусловно. По ряду причин, в том числе, например, потому что мы можем производить расчеты с ними в долларах, а не в евро – иногда это может быть очень выгодно. В то же время мы много работаем и с европейскими поставщиками. В частности, полотно для наших экранов мы закупаем и в Германии, а металл для изготовления кожухов – исключительно у местных голландских и немецких компаний.

– На азиатском рынке, считающемся сейчас одним из наиболее перспективных, пока представлена только продукция Da-Lite. Не собираетесь ли и вы последовать примеру материнской компании? Или это может привести к конфликту интересов?

Знаете, это одна из моих задач на ближайший год как нового управляющего директора Projecta – поиск новых рынков и новых возможностей для бизнеса. И мне действительно хотелось бы присмотреться к азиатскому рынку, изучить его более внимательно. Взять, скажем, тот же Китай, производящий огромное количество продукции в нижнем ценовом диапазоне. При этом китайский рынок, на мой взгляд, в значительной степени сфокусирован на продукции класса hi-end, которую китайские производители далеко не всегда могут предложить своим заказчикам. Или возьмите Макао – азиатский Лас-Вегас, его вполне можно рассматривать как рынок, ориентированный на продукты топ-класса.

Это я говорю не к тому, что мы уже решили начать действовать именно в Макао. И в любом случае любые наши конкретные действия на азиатском рынке (которых пока нет даже в планах) будет необходимо координировать с Da-Lite, чтобы не создавать проблем ни себе, ни материнской компании. Не нужно забывать, что прежде у Projecta не было такой задачи – осваивать азиатский рынок. Но я еще раз хотел бы подчеркнуть, что более важным для нас сейчас является развитие бизнеса в Восточной Европе, и в частности в России и других бывших советских республиках.

– Планируете ли вы открыть собственный офис в России?

Да, с июля мы начинаем работу по созданию нашего представительства в Москве. Кроме того, мы намерены продолжать участвовать в тематических выставках в России. В частности, наши планы на текущий год вновь предусматривают участие в осенней выставке Integrated Systems Russia. 

Из редакционного досье: Projecta

Основанная в 1953 году, частная голландская компания Projecta в начале 90-х годов вошла в состав американской Da-Lite Screen Company, головной офис которой находится в Варшаве (есть и такой город в штате Индиана). Штаб-квартира и производственные мощности Projecta расположены в небольшом (менее 50 тыс. жителей) городе Веерт в провинции Лимбург – около 50 км к северу от ее столицы в Маастрихте и менее 10 км от бельгийской границы. Штат компании составляет около 120 человек.

На заводе в Веерте, по словам представителей компании, в год выпускается более 100 тыс. штук проекционных экранов различных типов и размеров (самые большие – до 10 метров в ширину). Среди них – стационарные настенные экраны для учебных аудиторий и классов, переносные для мобильных презентаций, экраны с электроприводом, экраны для домашних кинотеатров и т. д. Оборот компании в прошлом году, по данным Hoover's (подразделение Dun & Bradstreet), составил 23,3 млн долл.

Известному венгерскому экономисту, автору нашумевшей в свое время (начало 80-х годов) книги «Дефицит», профессору Гарвардского университета и видному критику командно-административной экономической модели Яношу Корнаи принадлежит кажущаяся на первый взгляд банальной фраза: «Дефицит влечет за собой тяжелые последствия». Банальной она кажется, прежде всего, рожденным за «Железным занавесом» и в полной мере ощутившим на себе ее железную правоту. Остальным шанс испытать на собственном опыте последствия дефицита и оценить их тяжесть выпадает гораздо реже. А если и выпадает, то не в таком объеме, чтобы гарантированно подтвердить чеканные, как шаги кубинских барбудос, характеристики венгерского маэстро, выписанные им народному хозяйству социализма из стокгольмской частной квартиры.

Наивному гарвардскому студенту в таких условиях только и остается, что верить на слово приезжему гуру – когда тот говорит, что дефицит уничтожает один из важнейших стимулов технического развития (необходимость бороться за покупателя), а это, в свою очередь, является причиной технической стагнации. Правомерность этого тезиса пару десятков лет назад мог подтвердить любой участник «колбасного заезда». Но если попытаться сверить его с современной действительностью, нечаянно могут обнаружиться несколько неожиданные вещи.

Драгоценный или презренный?

Дефицит поликристаллического кремния на мировом рынке наблюдается уже более трех лет, и все это время со стороны полупроводниковой индустрии не поступает практически никакой внятной реакции по этому поводу. Дефицит признают производители поликристаллического кремния, его обсуждают журналисты, аналитики, а с недавних пор – и политики. Чипмейкеры же в большинстве своем делают вид, что это их совершенно не касается. Бывает, конечно, что кто-то проговорится в кулуарных пересудах о том, как непросто в последнее время добывать кремниевые подложки для полупроводниковых производств. Или пожалуется на глобальное потепление, подхлестнувшее спрос на поликристаллический кремний вне сообщества изготовителей микросхем. Но подобные вещи в основном происходят с представителями низшего звена полупроводниковой индустрии или тех компаний рангом повыше, что переживают не лучшие времена. Сильные мира сего не могут позволить себе даже таких, в общем-то, невинных слабостей.

Олимпийскому спокойствию лидеров полупроводниковой индустрии можно поаплодировать, и даже немного позавидовать. В самом деле, кремния ощутимо не хватает, а в Кремниевой Долине в связи с такой ситуацией ничуть не комплексуют. Голову пеплом не посыпают, а только знай мастерят себе свои чипы и в ус не дуют. Да еще и посмеиваются промеж себя над незадачливыми автопромышленниками, которым все никак не удается сделать такой «Роллс-ройс», чтобы его дешевле было выбрасывать, чем оставлять на платной стоянке.

Цена на безальтернативное пока сырье рвется ввысь резвее цены на нефть, но ведущих чипмейкеров это абсолютно не беспокоит. И никаких признаков стагнации на горизонте также не наблюдается. Наоборот, производство поликристаллического кремния неуклонно растет (хотя и не поспевает за ростом спроса на этот материал). А уж в полупроводниковой индустрии даже вообразить стагнацию – и то непросто. Среди тех, кто вооружен всесильным учением Мура, само слово «стагнация» считается чуть ли не табу. О какой стагнации вообще может идти речь, когда регулярное уменьшение топологического размера микросхем можно сравнивать (и ведь сравнивают!) с ходом метронома?

Конечно, в цене любого процессора Intel стоимость собственно кремния, пошедшего на его изготовление, составляет ничтожно малую долю. В микросхемах попроще эта доля повыше, но все равно, как показала практика, недостаточно велика, чтобы можно было всерьез говорить о сколь-нибудь значительных последствиях трехлетнего дефицита и роста цен для полупроводниковой индустрии в целом. Это – одна из причин холодного презрения многих чипмейкеров топ-уровня к дефициту поликристаллического кремния. Вторая заключается в том, что галопирующий рост цен на спотовом рынке в большей степени относится не к тому кремнию, что идет на изготовление подложек для производства микросхем, а к так называемому «солнечному кремнию». К этой разновидности материала предъявляются менее строгие требования по чистоте, а используется она в солнечной энергетике.

Получается своего рода парадокс: за менее чистый материал производителям солнечных элементов приходится платить намного дороже. Но даже и это не гарантирует им на 100% поставку сырья в требуемых объемах. Для ведущих производителей поликристаллического кремния типичным является заключение долгосрочных контрактов. Их заводы загружены заказами практически под завязку, и возможность предложить свою продукцию на спотовом рынке выпадает далеко не всегда. (См. также "Основы кремнеделия: карьерные перспективы".)

«Превед, кремневеды!»

Со стороны выглядит так, что для этих самых производителей бурный рост солнечной энергетики в последние несколько лет, мягко говоря, оказался неожиданным, иначе они могли бы подготовиться к нему заранее. В их прозорливость, честно говоря, верится с трудом. Отчасти еще и по той причине, что в вопросах, связанных с прогнозом дальнейшего развития событий на рынке поликристаллического кремния, они вовсе не склонны проявлять такую же прозорливость. Наоборот, вся она куда-то испаряется, уступая место осторожным сетованиям на неопределенность рыночных тенденций либо пафосным сентенциям о недопустимости спекуляций и прочих безответственных поступков.

Производителей можно понять. Снабжая кремнием полупроводниковую индустрию, они сами довольно долго оставались в тени. Собственно, и чипы не привлекали к себе внимание широкой общественности – до тех пор, пока в корпорации Intel не выпустили из бутылки джинна с логотипом Intel Inside. Что уж говорить о кремнии? В течение десятилетий это был солидный устойчивый бизнес – сложившаяся инфраструктура, предсказуемый диалог с инвесторами, проверенные временем отношения между заказчиками и поставщиками. А тут в один прекрасный день невесть откуда берутся нахальные представители медиа-сообщества, внезапно возжелавшие узнать о причинах дефицита и тяжести его возможных последствий, и начинают атаковать каверзными вопросами. Это для опытного пиарщика, работающего в ИТ-индустрии и заматеревшего на баррикадах, обычное дело – на полторы разводки. А для сырьевой компании с многолетней безупречной репутацией и полным отсутствием опыта работы на потребительском рынке – как страшный сон.

Об определенности рыночных тенденций, впрочем, действительно говорить в последнее время сложновато, хотя попытки периодически делаются. Еще в ноябре прошлого года эксперты китайского аналитического центра QY Research уверенно прогнозировали на 2008 год пик дефицита поликристаллического кремния на рынке с дальнейшим его плавным снижением в течение последующих пяти лет. Но по прошествии всего лишь трех месяцев, во второй половине февраля, компания Frost & Sullivan опубликовала совсем другой прогноз – дефицит прекратится уже в текущем году. Причем, решающий вклад в борьбу с ним, по словам Алены Бахаревой, занимающей в компании должность менеджера проекта, должен внести квартет ведущих поставщиков во главе с американской корпорацией Hemlock Semiconductor. Через месяц с небольшим свой прогноз, чуть более осторожный, дали в компании Gartner. По мнению аналитика Gartner Такаси Огавы, у поставщиков действительно появились хорошие шансы существенно уменьшить или даже полностью преодолеть дефицит, но – после 2009 года. Сами поставщики, однако, пока не очень спешат с оптимистичными оценками.

Спотовый рынок, судя по его поведению, тоже пребывает в некотором смятении чувств. В начале апреля на фоне известий о производственных неурядицах американской компании MEMC Electronic Materials цена поликристаллического кремния впервые в истории перешла отметку 500 долл. за 1 кг. Но затем последовало резкое падение – на 20%. И одновременно из Китая пришла новость о том, что компания Trina Solar, производящая солнечные элементы, отказалась от проекта по сооружению собственного предприятия по выпуску «солнечного кремния» в провинции Цзянсу, производительность которого, как ранее сообщалось, должна была составить «всего-то» 10 тыс. тонн в год. Ввод в эксплуатацию этого предприятия был намечен на конец 2012 года. Для сравнения: у Hemlock Semiconductor, компании номер один на мировом рынке поликристаллического кремния, годовой объем выпуска продукции в настоящее время составляет 11 тыс. тонн, а к 2012 году планируется его увеличение до 36 тыс. тонн.

Trina Solar – компания, находящаяся на подъеме. Ее оборот в прошлом году вырос в 2,6 с лишним раза и превысил 300 млн долл., а первая пятерка рейтинга Gartner по итогам прошлого года она «закрылась» на уровне чуть ниже 400 млн. долл. Говоря о причинах отказа от строительства завода, в компании сослались на улучшение ситуации с поставками сырья, расширившиеся возможности заключения долгосрочных контрактов с поставщиками и ожидающееся дальнейшее снижение цен.

Так что же, выходит, расходясь во временных оценках, эксперты Frost & Sullivan и Gartner по существу правы, и дефицит поликристаллического кремния отступает? Вполне возможно. Более того, не исключено даже, что усилия по преодолению дефицита в итоге обернутся перепроизводством.

Где энергетика, там и политика

Дело в том, что бурное развитие солнечной энергетики в последние годы обеспечивалось, в основном, за счет двух стран – Германии и Испании, где этой отрасли оказывается широкая поддержка на государственном уровне (в первую очередь, за счет обширных налоговых льгот). В 2007 году, по данным консалтинговой компании Solarbuzz, на долю этих двух стран суммарно пришлось 70% мирового рынка солнечных батарей по мощности инсталляций. Особенно, конечно, впечатляет присутствие в этом дуэте Испании с 23% рынка. Спору нет – солнечная страна. Но разве она одна такая?

Взгляните на карту. Сколько Испаний поместится, к примеру, на территории США к югу от озера Мичиган? А ведь на долю США в прошлом году пришлось всего лишь 8% мирового рынка солнечных батарей, по данным Solarbuzz. И дошло даже до того, что пиренейские энергетики уже начинают осваивать американский рынок – в феврале компания Abengoa Solar объявила о том, что собирается строить солнечную электростанцию в штате Аризона. Острословы не преминули пошутить по этому поводу, что ничего подобного в американской истории не было чуть ли не со времен мирного договора Адамса–Ониса, подписанного в 1819 году (по этому договору «Мадридский двор» еще сохранил за собой несколько колоний на нынешней территории США, но вскоре и они были потеряны).

В США развитие солнечной энергетики рассматривают, в основном, в контексте пресловутой «энергетической безопасности» (не забывая, впрочем, и об экологии). Поэтому не вызывают удивления ни повышенное внимание высокопоставленных политиков к строительству новых заводов по производству поликристаллического кремния, ни внушительные ассигнования на исследовательские программы по линии министерства энергетики. Аналогичными мотивами, очевидно, руководствуются и в Старом Свете. Но в Европе, во-первых, заметнее влияние экологов, а во-вторых, острее ощущается ухудшение отношений с Россией, являющейся для многих европейских стран одним из ключевых поставщиков ископаемых энергоресурсов. Вполне можно допустить, что этим и объясняется спешка европейцев (особенно – Германии) с внедрением «солнечных» технологий.

Спешка эта, безусловно, способствовала росту рынка в последние годы, и в этом заключался ее главный плюс с точки зрения производителей солнечных элементов. Минусы – впереди, поскольку Германия и Испания, как сообщалось в прессе, намерены свернуть поддержку солнечной энергетики уже в ближайшем будущем. Производителей, естественно, это вовсе не радует. Как недавно с сожалением отметил председатель совета директоров тайваньской компании Motech Саймон Цуо, эти ожидающиеся перемены создают в отрасли атмосферу неопределенности относительно перспектив и планов на следующий год.

Параллельно Германии и Испании поддержку солнечной энергетики собираются сокращать и в Японии, которая в 2007 году с 8% рынка разделила с США третью строчку по валовому объему «солнечных инсталляций» в региональном рейтинге Solarbuzz. Конечно, можно еще надеяться на Китай с его огромным рыночным потенциалом вообще и колоссальными потребностями в энергоресурсах в частности. Но для Китая пока важнее прочно застолбить позиции в производстве солнечных элементов. Успехи в этом направлении уже имеются – компания Suntech Power, которую возглавляет известный в Китае миллиардер Ши Чженгронг (396-е место в текущем списке Forbes), занимает третье место в рейтинге Gartner по итогам двух последних лет, причем в прошлом году оборот компании почти удвоился по сравнению с 2006 годом. В последние месяцы активность Suntech Power в заключении долгосрочных контрактов с производителями поликристаллического кремния была едва ли не наивысшей среди всех компаний, выпускающих солнечные элементы (одним из партнеров Suntech Power является, кстати, российская компания Nitol Solar).

Китай, разумеется, не чурается собственных проектов в области солнечной энергетики. Один из таких проектов, пожалуй, самый громкий – олимпийская деревня в Пекине, потребности которой в электроснабжении частично обеспечиваются солнечными батареями. Но и этот, и другие проекты пока в большей степени производят впечатление промо-акций, устраиваемых с целью продемонстрировать миру возможности китайских производителей оборудования, нежели свидетельствуют о реальном тренде в энергоснабжении Китая в сторону солнечной энергетики.

Завтра как вчера?

Неопределенность – ключевое слово, характеризующее ближайшие перспективы солнечной энергетики, а следовательно – и рынка поликристаллического кремния. Может ли эта неопределенность чем-то грозить полупроводниковой индустрии?

В Hemlock Semiconductor уверены, что в обозримом будущем две отрасли будут продолжать бороться друг с другом за кремний. И борьба эта, как сказал вице-президент по маркетингу и продажам Гари Хоман в своем недавнем интервью Computerworld Россия (см. "Ускользающий кремний", № 16, 2008), может обостряться при возникновении кратковременного дисбаланса между спросом и предложением или наоборот – вызывать такого рода дисбаланс. Что и говорить, непростая формула причинно-следственных связей. И как тут логически выведешь, какие последствия повлечет за собой этот дисбаланс? Приходится констатировать, что Яношу Корнаи в этом плане было намного проще.

Первая выставка-конференция SEMICON Russia (прежде у этого мероприятия было другое название - SEMI Expo CIS), проходившая в начале июня в столичном Центре международной торговли на Красной Пресне, по составу участников получилась достаточно представительной - прежде всего в качественном отношении. В количественном отношении московской экспозиции, конечно, далеко до аналогичных мероприятий в США, Японии, Китае или на Тайване, где сосредоточены мировые центры полупроводниковой индустрии. Россия таковым центром пока не является. Да что там говорить - еще несколько лет назад многим было не вполне понятно, существует ли вообще у нас полупроводниковая индустрия. Сегодня ответ на этот вопрос очевиден - да, существует. И потому присутствие среди экспонентов SEMICON Russia ряда ведущих поставщиков оборудования для полупроводниковых производств во главе с американской компанией Applied Materials, бесспорным лидером данного рынка, в последние годы уже не вызывает каких-то особых эмоций. Участвуют - значит видят возможности для бизнеса. А это в свою очередь означает, что экономическая модель, ориентированная в сфере высоких технологий исключительно на потребление готовой продукции, ввозимой из-за рубежа, для нынешней России уже не вполне подходит.

Не остались в долгу у экспонентов и устроители. Влиятельную международную ассоциацию поставщиков оборудования и материалов для полупроводниковых производств SEMI (Semiconductor Equipment and Materials International) представляли ее глава Стенли Майерс, а также президент европейского отделения SEMI Хайнц Кундерт. Думается, не случайно, а чтобы лично и непосредственно на месте диагностировать улучшение, если оно имеется, состояния отечественной полупроводниковой индустрии. И, судя по их словам, Майерс и Кундерт увиденным остались вполне удовлетворены.

Сама же российская полупроводниковая промышленность делегировала для участия в SEMICON Russia свои лучшие силы - словно вознамерившись поставить под сомнение слова известной писательницы и журналистки Юлии Латыниной, заявившей не так давно в эфире радиостанции "Эхо Москвы", что российские инновационные проекты "буксуют, потому что в Византии не бывает нанотехнологий". Тезис сам по себе, конечно, спорный, особенно в свете соглашения с корпорацией Intel, анонсированного уже после SEMICON. Что же получается - в Intel считают, что в Византии бывают нанотехнологии? И с этим, вероятно, согласен и председатель совета директоров Intel Крейг Барретт. Кто же из них прав - Латынина или Барретт?

Объективно говоря, на данный момент, никто, включая капитанов российской полупроводниковой индустрии, не сможет доказать ни наличие "византийских нанотехнологий" в промышленном исполнении, ни их неизбежное появление в будущем. Но точно так же недоказуема и их принципиальная невозможность. Действительно, смогли же завод "Микрон" и компания STMicroelectrоnics прийти к соглашению о сотрудничестве. В результате в Зеленограде в декабре 2007 года была открыта линия по изготовлению микросхем с топологическим размером элемента 180 нм с использованием кремниевых подложек диаметром 200 мм.

Это еще не нанотехнология - под этим словом обычно понимают методы работы с объектами размером менее 100 нм. Но время в полупроводниковой индустрии летит быстро: промышленное внедрение 180-нанометровой технологии началось в самом конце 90-х. Прошло менее десяти лет, и сегодня в корпорации Intel уже выпускают процессоры по технологии 45 нм, последовательно преодолев рубежи 130, 90 и 65 нм. Аналогичным путем намерены идти и в Зеленограде. Будет ли при этом постепенно (или ускоренными темпами, как рассчитывают в концерне "Ситроникс", которому принадлежит "Микрон") сокращаться временное отставание от лидеров мировой полупроводниковой индустрии, возможно, но пока не факт. На этом пути вполне могут обнаружиться серьезные препятствия. Всесильная византийская бюрократия или внезапное падение цен на углеводородные энергоносители могут значительно осложнить реализацию амбициозных планов или даже поставить на них крест. Могут - но разве должны? И почему тогда, невзирая на действительно крайне неблагоприятное стечение обстоятельств в 90-е годы, отечественная полупроводниковая индустрия все же нашла силы, чтобы выйти из состояния комы и начать что-то делать?

Амбициозные планы вынашивают не только на заводе "Микрон". Другое зеленоградское предприятие - "Ангстрем-Т", начав сотрудничество с AMD, готовит к внедрению линию по выпуску микросхем с проектной нормой 130 нм (диаметр подложек - 200 мм, пропускная способность - 14-17 тыс. подложек в месяц, ввод в эксплуатацию ориентировочно в конце 2009 года). В дальнейшем и в этой компании планируют освоить технологии 90 и 65 нм. К 65-нанометровой технологии стремятся и в компании Altis Semiconductor, штаб-квартира и производственные мощности которой расположены во Франции. Этот проект теперь также называют российским - после того, как в августе 2007 года стало известно о приобретении совместного предприятия IBM и Infineon швейцарской компанией Advanced Electronic Systems, принадлежащей российскому холдингу Global Information Services. В какой-то степени Altis теперь, пожалуй, и в самом деле является российским проектом, но вряд ли инновационным, скорее - инвестиционным.

Скептики, разумеется, могут возразить, что в России планы (особенно долгосрочные) часто бывают чудо как хороши. Совсем иначе дело обстоит с их воплощением в реальность. С таким аргументом не поспоришь - время покажет, насколько он верен в отношении нынешних планов оживающей российской полупроводниковой индустрии.

Любопытна реакция представителей иностранных компаний на эти планы. "Для реализации сложнейших задач России в области нанотехнологий мы готовы привлечь весь наш опыт, знания и технологии производства", - заявил от лица корпорации Intel ее региональный директор по России и странам СНГ Дмитрий Конаш в начале июня в Санкт-Петербурге, где в рамках международного экономического форума было подписано соглашение о намерениях между Intel и "Российской корпорацией нанотехнологий". Как-то не верится, что бесспорный лидер мировой полупроводниковой индустрии может так откровенно льстить Византии, в которой "не бывает нанотехнологий".

Но оставим в покое Intel. Мало ли чем может быть продиктована готовность привлечь весь (!) "опыт, знания и технологии производства". Ведь есть и другие точки зрения. В ходе SEMICON Russia представители некоторых зарубежных компаний, в частности STMicroelectronics (технологический партнер "Микрона") и немецкая DB Schenker (участвует в проекте "Ангстрем-Т", отвечая за логистику и транспортные перевозки), высказались в том духе, что надо бы российской полупроводниковой индустрии немного охладить свое стремление к нанотехнологиям. Нет, мол, для этого надлежащей инфраструктуры - типа той, что имеется на Тайване, в китайском Сучжоу или вокруг европейских "полупроводниковых анклавов" в Гренобле (Франция) и Дрездене (Германия). Да и найдется ли в России покупатель для микросхем, изготовленных по новейшим технологиям? На этот счет тоже имеются сомнения. Вице-президент STMicroelectronics Ален Астье заявил прямо и без обиняков: "Россия сегодня не готова к нанотехнологиям".

Что было сказано в ответ? В общих чертах - примерно следующее. Да, Россия сегодня не готова - это правда. Да, рынка для микросхем, изготовленных внутри страны по новейшим технологиям, у нас пока нет - и это правда. Нет и инфраструктуры, такой как на Тайване, - с этим тоже не поспоришь. Что такое Тайвань? Вот есть мнение, что Тайвань - это такое, знаете ли, приложение к TSMC. Шутка. Но Россия, понятное дело, приложением к зеленоградским полупроводниковым заводам не станет никогда. Безусловно, нужно развивать инфраструктуру. Но не это главное. В первую очередь нужен рынок. Иначе что делать с этими нанотехнологиями? Сейчас его нет, но кто сказал, что его не будет через три-четыре года? Так давайте посмотрим, кто его может создать. Первым кандидатом, конечно, в списке у нас будет государство.

Немного сумбурно, зато честно. В чем-то наивно, но при этом не лишено здравого смысла. Злым языкам всегда есть к чему придраться, а российская полупроводниковая индустрия, едва очнувшись после долгого пребывания в полубессознательном состоянии, сейчас не менее уязвима, чем фундаментальный тезис о несовместимости Византии и нанотехнологий. Но заметьте - в рамках SEMICON Russia речь шла именно о нынешней неготовности России к промышленному использованию нанотехнологий. А вовсе не о том, что нанотехнологий в России нет и никогда не будет.

Подводя итог этой дискуссии, президент SEMI Europe Хайнц Кундерт выделил четыре основные задачи, которые, по его мнению, предстоит в ближайшие годы решать российской полупроводниковой индустрии. Первая из них - улучшение взаимодействия с государством, особенно в том, что касается скорости принятия важных решений. Вторая - стимулирование (в первую очередь экономическое) создания высокотехнологичных кластеров, в которых сосредоточены не только производства, но и центры исследований и разработок. Опыт Европы, Тайваня, Китая убедительно доказывает состоятельность этой модели. Третья задача - создание инфраструктуры для предприятий полупроводниковой отрасли. По мнению Кундерта, инфраструктура - это ключ к успеху в производстве микросхем. Поставщики оборудования и материалов (особенно оборудования) должны находиться в пределах досягаемости, чтобы оперативно предоставлять техническую поддержку и помощь в случае необходимости. Наконец, четвертая задача - координация усилий отрасли и высшей школы, с тем чтобы выпускники вузов приходили на производство с хорошим багажом практических знаний.

Вроде бы все просто. Точнее, просто сказать, а вот сделать... Как там у Византии обстоят дела со скоростью принятия решений, экономическим стимулированием, инфраструктурой... Альтернатива? Вероятно, та же, что предлагалась классиком советской драмы - "идти и торговать спичками". Иных вариантов, как показала история, порядочному византийскому инженеру могут и не оставить.

Голландская компания Projecta, основным направлением деятельности которой является производство проекционных экранов, в третий раз в насчитывающей уже более полувека истории присвоила одному из своих партнеров статус «Платинового партнера». И впервые такого статуса удостоился российский дистрибьютор – компания «Русский стиль». Об этом было объявлено во второй половине мая в городе Веерт (в провинции Лимбург – около 50 км к северу от ее столицы в Маастрихте и менее 10 км от бельгийской границы), где располагаются штаб-квартира и производственные мощности Projecta.

Как отметил новый управляющий директор Projecta Джон Хусса, в мае сменивший на этом посту Петера де Кроона, рынок стран Восточной Европы и СНГ является в настоящее время приоритетным направлением в развитии бизнеса голландской компании. К России сказанное относится в первую очередь, что, наверное, неудивительно, учитывая нынешние темпы роста российской экономики в целом. По данным Projecta, в прошлом году Россия вышла на четвертое место по количеству проданных проекционных экранов (после Германии, Великобритании и Франции). И дальнейший рост рынка, как полагают в компании, вполне может привести к тому, что уже в скором времени (возможно, в текущем году или в следующем) Россия займет место в первой тройке.

Projecta – небольшая компания со штатом около 120 человек. Основанная в 1953 году, она с 1991 года входит в состав американской компании Da-Lite Screen Company, штаб-квартира которой находится в штате Индиана. Фабрика в Веерте общей площадью 12 тыс. квадратных метров, по словам представителей Projecta, выпускает более 100 тыс. штук проекционных экранов различных типов (стационарные настенные для учебных аудиторий, портативные для мобильных презентаций, экраны с электроприводом, экраны для домашних кинотеатров и т.д.) и размеров в год.

Помимо стран Восточной Европы и СНГ, в компании, по словам Хуссы, присматриваются и к азиатскому рынку, хотя и не рассматривают его в качестве приоритетного, как минимум, в ближайшей перспективе (учитывая также возможный конфликт интересов с Da-Lite). Не собираются пока что в Projecta и переносить производство из Европы в другие регионы (в частности, в Китай). При этом в планах компании фигурирует открытие собственного представительства в нашей стране.

Говоря о конкуренции на российском рынке, представители Projecta и «Русского стиля» отметили появление на нем экранов китайского производства, характеризуя их, в основном, как сравнительно недорогие и не очень качественные. В какой-то степени, наверное, это можно считать отражением тех изменений, что происходят в последние годы на российском рынке проекционного оборудования – поскольку еще пять лет назад представители Projecta утверждали, что их главным конкурентом в России является «белая стена», то есть отсутствие экрана как такового при наличии проектора.

Дефицит поликристаллического кремния на мировом рынке, вызванный бурным развитием солнечной энергетики, уже давно не является новостью. Сегодняшняя цена этого материала в двадцать раз превышает его стоимость для производителей солнечных элементов всего лишь пять лет назад (сравните это с динамикой мировых цен на нефть, и вы обнаружите, что в глобальной экономике не все так однозначно с сырьевыми ресурсами, как об этом любят порассуждать отечественные политологи). И пока акулы полупроводниковой индустрии усиленно делают вид, что их это никоим образом не касается, "рыбкам" помельче порой приходится изворачиваться разными нетривиальными способами, чтобы раздобыть кремниевые подложки для своих производств (см. также "Генеалогия дефицита, или Причинно-родственные связи").

Как ситуация видится с другой стороны баррикад? Об этом мы беседуем с Гари Хоманом, вице-президентом по маркетингу и продажам Hemlock Semiconductor – компании номер один на рынке поликристаллического кремния в мире.

- Как вы оцениваете нынешнюю ситуацию на рынке поликристаллического кремния? Согласны ли вы, в частности, с февральским прогнозом Frost & Sullivan, где говорится, что наблюдающийся уже довольно долгое время дефицит этого материала в нынешнем году должен прекратиться?

Факторов, которые способны оказывать влияние на баланс спроса и предложения на рынке поликристаллического кремния, достаточно много. Опираясь на публичные анонсы, можно предположить, что в 2008 году общий объем поставок увеличится примерно на 35%. Таким образом предложение кремниевого сырья может оказаться адекватным спросу при его росте на 80% со стороны солнечной энергетики, а также при условии, что со стороны электронной отрасли будет происходить плавное увеличение спроса прежними темпами. Также нужно учитывать, что многие компании будут использовать избыточные объемы поставок для восстановления стратегических запасов. Поэтому что в действительности должно пройти проверку в 2008 году, так это будем ли мы и дальше наблюдать, как спрос со стороны солнечной энергетики меняется параллельно тому, как меняется ситуация с предложением на рынке поликристаллического кремния.

- Оглядываясь в то время, когда впервые обнаружился дефицит поликристаллического кремния на рынке, как вы объясните, почему это стало возможным? Бытует мнение, что ведущие поставщики не ожидали столь быстрого увеличения спроса со стороны солнечной энергетики. Вы разделяете это мнение?

Прежде всего, я не согласен с предположением, что поставщики не предвидели такого бума. Я не могу говорить за других, но, думаю, мы как раз предвидели это. Чтобы удовлетворить этот спрос, мы начали наращивать наши производственные мощности и продолжаем их наращивать. Соотнося это с тем, что спрос существенно превышал доступные объемы выпуска продукции в течение некоторого времени, вы должны понимать, что производство поликристаллического кремния является сложным и долгим технологическим процессом, требующим немалых капитальных затрат. Для расширения производственных мощностей необходимы значительные инвестиции, а это в свою очередь означает, что производитель должен брать на себя серьезный риск.

- По итогам 2005 года в Hemlock дефицит поликристаллического кремния на рынке оценивали примерно в 10 тыс. тонн, что примерно вдвое превышало величину, названную тогда экспертами The Information Network. Насколько велик, по вашим оценкам, был дефицит в прошлом году?

Очевидно, что дефицит в прошлом году по-прежнему имел место. Количественно определить разрыв между спросом и предложением для нас было бы трудно.

- Как дефицит повлиял на бизнес вашей компании? Каковы преимущества и недостатки этой ситуации?

В мае 2007 года мы анонсировали очередной проект по расширению производственных мощностей. Объем инвестиций в этот проект должен составить 1 млрд долл. Вкупе с другими аналогичными проектами, анонсированными ранее, он позволит нам увеличить объем выпуска поликристаллического кремния впятеро по сравнению с 2005 годом.

- А каков в настоящее время годовой объем выпуска поликристаллического кремния у вашей компании в абсолютных величинах? И на какой уровень вы планируете выйти в ближайшем будущем?

В 2007 году объем производства у нас составил 11 тыс. метрических тонн. К 2012 году мы намерены его увеличить примерно до 36 тыс. метрических тонн. Кроме того, мы изучаем возможности для дальнейшего расширения производственного потенциала.

- По прогнозу Hemlock, датированному 2006 годом, общемировой объем производства поликристаллического кремния в нынешнем году должен был бы достичь 54 тыс. тонн. Каков ваш прогноз сегодня?

В начале апреля в ходе ежегодной европейской конференции Photovoltaic Technology Show 2008 в Мюнхене мы представили свой обновленный взгляд на текущую ситуацию. Исходя из тех сведений, которые были оглашены в рамках публичных анонсов, мы прогнозируем, что объем выпуска поликристаллического кремния в 2008 году составит 56 тыс. тонн.

- В последнее время на рынке поликристаллического кремния появилось много новых производителей, в частности, из дальневосточного региона. Как вы думаете, достаточно ли велик потенциал рынка, чтобы прокормить все эти компании?

Производство поликристаллического кремния – чрезвычайно сложный процесс, требующий строгого соблюдения технологических норм. Помимо этого, он требует значительного опыта и экспертизы, а также серьезных финансовых вложений. Hemlock Semiconductor производит поликристаллический кремний почти 50 лет, и мы постоянно совершенствуем наши процессы и технологии, стремясь к повышению эффективности производства этого очень специфического материала. Разумеется, некоторые из этих новых производителей достигнут каких-то успехов, и интересно будет посмотреть, в чем будут выражаться их успехи. К примеру, сохранят ли они конкурентоспособность в долгосрочной перспективе и при отсутствии столь значительного дисбаланса между спросом и предложением? Вот те из них, кто добьется такого успеха (если мы рассматриваем все это в контексте стоящей перед солнечной энергетикой цели конкурировать с традиционными источниками энергии), и будут вместе с признанными мировыми лидерами наподобие Hemlock Semiconductor играть важную роль в инфраструктуре поставок для солнечной энергетики.

- Как в Hemlock сейчас распределяют объемы поставок между солнечной энергетикой и полупроводниковой промышленностью? Что может измениться в этом отношении в ближайшие два-три года?

В обозримой перспективе солнечная энергетика и полупроводниковая индустрия продолжат бороться друг с другом за кремний. Борьба эта может обостряться при возникновении кратковременного дисбаланса между спросом и предложением или наоборот – вызывать такого рода дисбаланс. При этом Hemlock Semiconductor имеет возможность увеличивать при необходимости объемы производства довольно значительно, поскольку мы поставляем нашу продукцию на рынок, который не является однородным. Многие компании, в частности, многие из тех, кто не так давно начал выпуск поликристаллического кремния, не имеют возможности либо не заинтересованы в работе с полупроводниковой индустрией. У Hemlock есть обязательства перед заказчиками из обеих этих групп. Соответственно и наше производство устроено более гибко, что позволяет нам выпускать такой продукт, который по качеству может соответствовать требованиям как солнечной энергетики, так и полупроводниковой индустрии.

Основным потребителем поликристаллического кремния до недавнего времени оставалась электронная промышленность, где этот материал может применяться как непосредственно при выпуске некоторых видов продукции так и опосредованно – сначала его используют при изготовлении подложек, представляющих собой монокристаллические структуры, а уже потом эти подложки в качестве сырья отправляются чипмейкерам. Для солнечной энергетики, бурное развитие которой мы наблюдаем в настоящее время, поликристаллический кремний ценен тем, что на сегодняшний день фотоэлектрические элементы на его основе являются наиболее эффективными и, как следствие, самыми популярными у производителей.

Кремний, как известно, - второй по распространенности элемент земной коры (после кислорода). И нынешний дефицит связан вовсе не с истощением глобальных запасов, а с банальной нехваткой производственных мощностей. Индустрия оказалась не в состоянии справиться со стремительным ростом спроса со стороны производителей солнечных элементов.

Для нужд солнечной энергетики не требуется столь же высокая чистота материала, как для электронной отрасли. Парадокс, однако, заключается в том, что менее чистый кремний для солнечной энергетики – на спотовом рынке – сейчас стоит значительно дороже более чистого, предназначенного для полупроводниковых производств и «законтрактованного» вперед на несколько лет. Пять лет назад ситуация была обратной, хотя при этом нужно уточнить, что спотового рынка «солнечного кремния» тогда практически не существовало.

Производство поликристаллического кремния – давно сложившаяся индустрия с устойчивой инфраструктурой. В ней и по сей день - несмотря на усиливающийся прессинг с Востока и заметное оживление интереса к этому бизнесу в западных странах (в немалой степени обусловленное, кстати, политическими мотивами а-ля «энергетическая безопасность») - пока что продолжают доминировать солидные «возрастные» компании. Отсюда – склонность к консерватизму и приверженность традициям.

Одна из таких традиций заключается в том, что объемы выпуска поликристаллического кремния принято выражать не в тоннах, а в «метрических тоннах» – в соответствии с рекомендациями американского Национального института стандартов и технологий (NIST). Для нас, не часто имеющих дело с «короткой» американской и «длинной» британской тоннами, это лишнее уточнение. Но для индустрии, уходящей своими корнями в те времена, когда еще не была введена в обиход международная система единиц SI (тонна, кстати, не является единицей SI, но допускается к использованию вместе с SI) и за много лет привыкшей в основном к работе с американскими заказчиками, такое уточнение остается по-прежнему существенным.

Компания Hemlock Semiconductor была основана в 1957 году как подразделение корпорации Dow Corning. Через двадцать с небольшим лет она была выделена в дочернее предприятие, а позже преобразована в венчурный проект с долевым участием двух японских компаний – Shin-Etsu Handotai и Mitsubishi Materials. Первое слово в названии компании – город в штате Мичиган, где располагаются ее штаб-квартира и производственные мощности.

На лидирующую позицию в мире по объемам выпуска поликристаллического кремния в Hemlock впервые вышли в 1994 году. Что интересно, компания Dow Corning, владеющая контрольным пакетом акций Hemlock Semiconductor, также в свою очередь является венчурным проектом, в котором доли владения поровну поделены между Dow Chemical Company и Corning. Первая, правда, не имеет прямого отношения ко всемирно известному фондовому индексу. Но зато Corning – это та самая компания, которая является ведущим поставщиком стеклянных пластин для производителей жидкокристаллических панелей.