В тайваньской компании Gigabyte Technology в числе первых сделали серьезную ставку на технологию SuperSpeed USB, известную также как USB 3.0, полагая, что она может стать одним из ключевых факторов успеха на рынке материнских плат уже в ближайшем будущем. К январю у Gigabyte имелось 11 моделей материнских плат с поддержкой самого быстрого на сегодняшний день варианта интерфейса USB, обеспечивающего пропускную способность до 5 Гбит/с. А ко второй половине февраля их количество выросло до 21.

В последние два года объемы поставок материнских плат ведущих производителей преимущественно сокращались, что во многом стало следствием глобальной рецессии. И у Gigabyte в этом плане дела обстояли примерно так же, как и у остальных лидеров. В прошлом году, по данным Digitimes, объем поставок материнских плат Gigabyte снизился примерно на 1,7% и составил 18,7 млн штук. Из них около 15 млн пришлось на поставки продукции под собственным брендом. Правда, в финансовом отношении год оказался более успешным по сравнению с предшествующим – обороты устойчиво росли и практически вернулись к концу года на докризисный уровень, удалось улучшить ситуацию и с прибылью.

Лидирующие позиции на мировом рынке материнских плат уже довольно долгое время принадлежат так называемой "большой тайваньской четверке" (иногда к ней добавляют пятого участника – Foxconn, стоящего особняком из-за больших объемов OEM-бизнеса). Первую позицию по объемам поставок в этом квартете стабильно удерживает ASUSTeK, а вторую по итогам прошлого года вернула себе Gigabyte, вновь опередив Elitegroup Computer Systems. Последней в свою очередь на пятки наступает Micro-Star International. Доли рынка ECS и MSI в 2009 году, по данным тайваньских источников, практически сравнялись.

В нынешнем году, по оценкам Digitimes, объем поставок материнских плат под брендом Gigabyte может вырасти до 17-18 млн штук. При этом в текущем квартале, как ожидается, общий объем поставок составит 5,5 млн штук, что на 10% выше по сравнению с третьим и четвертым кварталами 2009 года. В тайваньских источниках называются две основные причины, которые могут привести к такому результату. Первая – высокий спрос на продукты Gigabyte в начале этого года в Китае. Вторая – хорошие рыночные перспективы недавно выпущенных наборов системной логики Intel H55 и H57.

Среди материнских плат Gigabyte на основе этих чипсетов выделяются две модели с поддержкой интерфейса USB 3.0 – платы GA-H55M-USB3 и GA-H57M-USB3, представленные в январе. Обе выполнены в формфакторе microATX и предназначены для использования с процессорами Intel семейств Core i3, i5 и i7 для разъема LGA1156. По своим техническим характеристикам платы лишь незначительно отличаются друг от друга: GA-H55M-USB3 поддерживает SATA RAID не средствами чипсета, а с помощью специализированного контроллера (вторая плата реализует оба способа) и позволяет задействовать до 12 портов USB 2.0 (в случае с GA-H57M-USB3 – до 14).

Обе платы выполнены по технологии Ultra Durable 3 с удвоенной толщиной медных слоев питания и заземления печатных плат. По словам представителей компании, две трети материнских плат Gigabyte в настоящее время производится по этой технологии, впервые представленной в 2008 году и обеспечивающей повышенное качество электрического сигнала и улучшенный теплоотвод.

Реализованная для плат GA-H55M-USB3 и GA-H57M-USB3 функция разгона встроенного графического ядра процессора с помощью настроек BIOS интересна как сама по себе, так и тем, что ограничивает возможности технологии Intel Turbo Boost (динамическое увеличение производительности процессора). Среди других свойств этих плат можно отметить наличие двух слотов PCI Express x16 (один работает в режиме x4) с поддержкой технологии CrossFireX и четырех портов для передачи видеосигнала (аналоговый D-Sub и три цифровых – DVI-D, HDMI и DisplayPort), а также фирменные технологии Dynamic Energy Saver (управление энергопотреблением компонентов ПК) и Smart 6 (набор из шести утилит – ускорение начальной загрузки, разгон процессора, восстановление рабочих настроек системы, запись и защита данных в BIOS, мониторинг активности в системе и разграничение доступа к ней пользователей).

Ввиду отсутствия в чипсетах Intel и AMD поддержки технологии USB 3.0, у первых материнских плат Gigabyte, обладающих такой возможностью, она была возложена на микросхему NEC µPD720200. Этот контроллер допускает наличие двух портов – оба должны располагаться на задней панели системного блока (возможность вывести их на переднюю панель, по словам представителей Gigabyte, пока не реализована и зависит от производителей корпусов). Согласно спецификации USB 3.0, максимальный ток, потребляемый одним устройством, может составлять 900 мА (у USB 2.0 – 500 мА). В Gigabyte пошли дальше – технология 3x USB Power Boost позволяет увеличить ток еще в три раза, до 2,7 А, что дает возможность подключать больше устройств с помощью USB-концентраторов и устраняет необходимость использования второго порта для подачи питания при подключении более мощных устройств (например, внешних накопителей). При этом каждый из портов защищается отдельным предохранителем – для более надежной и безопасной работы.

Ставка Gigabyte на USB 3.0 выглядит вполне логичной. Еще в июне 2009 года эксперты In-Stat предрекали, что прошлогоднее снижение объемов продаж USB-устройств сменится их посткризисным ростом, толчок которому даст именно SuperSpeed USB. Пока устройств с этим интерфейсом на рынке сравнительно немного и объемы их продаж невелики. Те же аналитики In-Stat прогнозировали, что лишь к 2013 году доля таких продуктов на рынке USB-периферии превысит 25%. Тем не менее в Gigabyte сочли, что пользователей может привлечь сама возможность подключения к ПК существенно более быстрых внешних устройств, пусть даже и не сразу, а через некоторое время.

Аналогичной стратегии придерживаются и другие представители "большой четверки", что тоже вполне объяснимо. На Тайване вообще не очень любят давать конкурентам шанс выделиться на рынке. Не так давно в ASUSTeK заявили, что к третьему кварталу текущего года совокупные объемы поставок материнских плат компании с поддержкой USB 3.0 выйдут на уровень 2 млн штук в месяц. В активе компании уже к середине января имелось около двух десятков таких моделей. ECS и MSI тоже не остались в стороне от общего тренда.

Помимо ставки на USB 3.0, текущие планы Gigabyte также включают выход на рынок систем для облачных вычислений. Как указывалось в тайваньских источниках со ссылкой на представителей компании, в Gigabyte подтвердили наличие такого намерения, но при этом отказались сообщить какие-либо подробности, связанные с данным проектом. Со своей стороны, источники предположили, что в Gigabyte могут последовать примеру другой известной компании, Universal Scientific Industrial (USI), и заключить OEM-контракт на производство материнских плат с кем-либо из признанных поставщиков систем для этого рынка.

В компании AMD продолжается подготовка к выпуску процессоров Fusion со встроенным графическим ядром. Очередным ее этапом стала архитектурная перестройка платформы графических драйверов Catalyst. Как заявил недавно менеджер по программным продуктам AMD Терри Македон, начиная с версии 10.2 в этом пакете драйверов реализована принципиально новая схема поддержки технологии CrossFireX (совместное использование до четырех видеокарт, установленных в одной системе, с целью повышения производительности 3D-рендеринга).

Драйверы Catalyst в AMD обновляют ежемесячно. Версия 10.1, первая в этом году, вышла в конце января, не обратив на себя особого внимания. С февральской версией 10.2 все обстоит иначе. По словам Македона, новая архитектура Catalyst разрабатывалась так, чтобы в будущем выйти за рамки нынешнего ограничения технологии CrossFireX. Сейчас для того, чтобы она работала, необходимо наличие видеокарт одной серии. В дальнейшем, как отметил Македон, в AMD планируют сделать технологию CrossFireX более гибкой, расширив список допустимых комбинаций графических контроллеров. К процессорам Fusion это имеет прямое отношение, поскольку в эти комбинации по идее можно будет включать как дискретную, так и интегрированную графику.

В новой архитектуре код поддержки CrossFireX больше не является составной частью 3D-драйвера, а выделен в самостоятельный компонент для работы с многопроцессорной графикой. Кроме того, по словам Македона, технологические алгоритмы CrossFireX теперь становятся общими для всех графических продуктов AMD, а также прикладных программных интерфейсов Direct3D и OpenGL.

Помимо переработанной архитектуры CrossFireX, версия 10.2 содержит и ряд других примечательных новшеств, связанных с этой технологией. В частности, в AMD решили изъять из 3D-драйвера еще и профили приложений CrossFireX (в первую очередь это игровые приложения). По новому замыслу профили хранятся отдельно в формате XML, а механизм их обновления включает исполняемый файл, размещенный на сайте AMD.

Расширение функциональных возможностей энергосберегающей технологии PowerPlay, реализованное в версии 10.2, также относится к системам с поддержкой CrossFireX. Если в такой системе установлено две видеокарты, то одну из них при работе с приложениями, не требующими повышенной графической производительности, можно переводить в состояние, которое в AMD называют "близким к гибернации". В этом режиме происходит значительное уменьшение тактовых частот графического процессора и видеопамяти, после чего видеокарта "почти отключается". Данное свойство, впрочем, распространяется только на продукты Radeon HD серий 5700, 5800 и 5970.

Отдельно в AMD выделили возможность использовать CrossFireX в сочетании с мультимониторной технологией Eyefinity, представленной прошлой осенью (изначально эти технологии не могли работать совместно), а также поддержку передачи звукового сигнала по интерфейсу DisplayPort (для мониторов со встроенными колонками). В отношении Eyefinity, впрочем, более значимым является следующий, мартовский релиз Catalyst – с порядковым номером 10.3.

В нем, в частности, появится функция под названием Bezel Compensation, позволяющая удалять из изображения, выводимого на мониторы в режиме Extended (на каждый дисплей приходится своя часть общей картинки), те участки, которые должны быть закрыты рамками дисплеев при их размещении вплотную друг к другу. В прежнем варианте на каждом следующем мониторе картинка начиналась с того места, с которого она прервалась на предыдущем. И, по словам представителей AMD, это не устраивало многих пользователей.

Для мультимониторных конфигураций версия 10.3 обеспечит возможность отдельно настраивать контрастность, яркость и цветовые параметры для каждого монитора (в своем нынешнем виде технология Eyefinity поддерживает до шести дисплеев, на которые выводятся изображения в формате высокого разрешения). Будет снято ограничение на группировку дисплеев в один экран большего размера (текущий вариант технологии Eyefinity допускает наличие только одной группы). Наконец, переключение между режимами Cloned (одна и та же картинка клонируется на несколько дисплеев) и Extended можно будет выполнять с помощью горячих клавиш.

Для работы с 3D-дисплеями с частотой смены кадров 120 Гц, в обновленный драйвер Direct3D будут включены механизмы взаимодействия со связующим ПО внешних разработчиков (таких, как iZ3D). Кроме того, начиная с версии 10.3 в AMD собираются перейти к регулярному ежемесячному обновлению драйверов Catalyst не только для настольных систем, но и для мобильных – с графическими процессорами Mobility Radeon HD серий 2000, 3000 и 4000. Как заявил Македон, идею поддержали многие лидеры рынка ноутбуков, в том числе Dell, HP, Acer, Lenovo и ASUSTeK. Однако нашлись и те, кто от участия в этой программе отказались. Среди них Македон упомянул Sony, Toshiba и Panasonic.

Слияние Cisco Systems и Tandberg, о котором было объявлено прошлой осенью (см. "Сделка Cisco и Tandberg состоялась", Computerworld Россия, № 41, 2009), многие аналитики сочли переломным моментом для рынка визуальных коммуникаций. За будущее этого рынка, уже достигшего внушительных размеров, теперь, по их мнению, можно не опасаться. Каким это будущее видят в Tandberg? В ходе недавней выставки Integrated Systems Europe в Амстердаме на вопросы еженедельника Computerworld Россия ответил вице-президент компании по развитию бизнеса Аллан Бьорнстад.

– Судя по финансовой отчетности Tandberg за последние несколько кварталов, рецессия в мировой экономике компанию практически не затронула. Чем вы это объясните?

Рынок средств видеоконференц-связи не так сильно пострадал от кризиса, как некоторые другие отрасли. На мой взгляд, в какой-то степени это можно объяснить тем, что многие заказчики стали использовать системы видеосвязи в целях снижения издержек. И я бы даже сказал, что видеоконференции хорошо подходят для инвестиций в кризисные времена – они позволяют не только наладить более эффективные коммуникации, но и в конечном итоге сократить расходы.

С другой стороны, конечно, я не могу не отметить и ту работу, которую мы проделали у себя в Tandberg, прорабатывая решения для профессионального сегмента рынка – так, чтобы они отвечали его запросам и требованиям.

– С тем, что в условиях кризиса спрос на системы видеосвязи поддерживался необходимостью для компаний искать пути экономии расходов, согласны многие эксперты. Как вы считаете, сохранится ли эта тенденция теперь, когда кризис несколько отступил?

Использование визуальных коммуникаций в бизнесе в ближайшие годы будет расширяться, и мы сейчас находимся в самом начале этого процесса. Я не хочу сказать, что объемы наших поставок вырастут в миллионы раз – такого я пообещать не могу. Но я надеюсь, что они будут расти.

Бизнес развивается очень быстро – рецепты пятилетней давности для него уже не годятся. Чтобы быть конкурентоспособными еще через пять лет, компаниям уже сегодня нужно искать альтернативные методы работы. Полагаю, что визуальные коммуникации имеют хороший шанс стать одним из таких методов.

– В каком направлении в Tandberg планируют развивать собственный бизнес в обозримой перспективе?

Аналитики Gartner и Wainhouse Research прогнозируют рост рынка систем видеосвязи на уровне 10% ежегодно в ближайшие три года. Я не могу говорить столь же определенно, но возможности для роста и соответственно для инвестиций, с нашей точки зрения, на рынке есть.

На протяжении последних нескольких лет Tandberg преподносила визуальные коммуникации как новый метод работы. Но теперь, как мы считаем, пришло время говорить о том, что видеосвязь может стать "новым телефоном". Иными словами, нужно стремиться к тому, чтобы лет через пять сделать видеокоммуникации доступными каждому. И чтобы пользоваться видеосвязью стало для людей так же просто и естественно, как говорить по телефону.

– Какое место в бизнесе Tandberg сейчас занимают системы связи с поддержкой видео высокого разрешения?

На данный момент 95% продуктов Tandberg поддерживают видео в формате HD. Это не означает, что заказчики столь же активно используют HD в своих системах уже сейчас, хотя технологически такая возможность им предоставлена. Причины этого могут быть разные – к примеру, для некоторых сдерживающим фактором является недостаточная пропускная способность каналов связи либо невозможность выделения в них полосы пропускания, необходимой для передачи видео высокого разрешения. Большинство наших заказчиков уже вышли за рамки возможностей систем видеосвязи стандартного разрешения, но еще не пришли к HD и пока используют некий промежуточный вариант.

Что же касается 5% наших продуктов, которые не поддерживают HD, то это в основном системы, разработанные несколько лет назад. Возможно, уже в текущем или следующем году мы прекратим их поставки.

– Как географически распределены доходы Tandberg?

В среднем около 50–55% наших доходов приходится на американский рынок. Наш крупнейший заказчик – федеральные структуры США. Примерно 40% мы получаем в регионе EMEA, оставшиеся 5–10% - в Азиатско-Тихоокеанском регионе.

– Почему азиатские объемы продаж Tandberg так сильно уступают американским и европейским?

Видите ли, положение дел на азиатском рынке в целом в значительной степени определяется ситуацией в двух странах – Китае и Японии. В Китае нам приходится конкурировать с двумя десятками местных производителей, и наша доля рынка невысока. В Японии на рынке систем видеосвязи доминирует Sony, и с этим трудно что-то поделать.

Наша бизнес-модель хорошо работает в Америке и Европе – это ключевые регионы для Tandberg. В Австралии нам принадлежит около 45% рынка. В Таиланде, в Центральной и Западной Азии у нашей компании также неплохие позиции. В Китае слишком многое определяет цена товара. По этой причине и конкурентам, с которыми мы традиционно соперничаем на основных для нас рынках, там тоже приходится непросто.

– А почему в Tandberg, в отличие от многих европейских и американских компаний, не размещают заказы на производство продукции в Азии?

Для нас особую важность имеют сроки вывода продуктов на рынок. Производственные мощности наших партнеров в Европе (в Скандинавских странах, а также в Польше и странах Балтии) ближе к нашим основным исследовательским центрам, расположенным в Норвегии. Это очень существенное преимущество.

Кроме того, при наших объемах производства (а это вовсе не миллионы, а всего лишь десятки тысяч единиц продукции в квартал) практически нет никакой выгоды от переноса производства в Азию. Качество выпускаемой продукции и сжатые сроки вывода на рынок для нас гораздо важнее, чем снижение себестоимости ее изготовления.

– Может ли измениться в этом отношении производственная стратегия компании, когда по завершении всех необходимых формальностей Tandberg станет частью Cisco?

По моим представлениям, себестоимость производства у ведущих вендоров находится примерно на одном и том же уровне. Производственная стратегия Tandberg не изменится, так как она показала свою эффективность, и мы можем в любой момент на порядок увеличить объем выпуска продукции не в ущерб экономической целесообразности. И если когда-либо в будущем будет принято решение о смене производственной базы, то оно будет диктоваться исключительно логикой бизнеса Tandberg.

– Конвергенция аудиовизуальных и ИТ-систем широко обсуждалась в экспертном сообществе и специализированной прессе еще в конце прошлого века, но затем эта тема как-то ушла в тень. С чем связан нынешний всплеск интереса к ней, который мы могли наблюдать, в частности, в ходе ISE? И почему реальная конвергенция до сих пор по-настоящему не набрала обороты?

Не настолько открытыми были эти две отрасли, чтобы конвергенция осуществилась легко и быстро. Производители аудиовизуальных систем долгое время оставались очень консервативными, полагаясь на проверенные временем аналоговые технологии. А в ИТ-индустрии развитие шло в основном по линии сетевых технологий. И я бы сказал, что сейчас наконец появилась реальная возможность объединить эти два мира – значительно улучшилась инфраструктура глобальных коммуникаций, дешевле стали технологии. Тем не менее я полагаю, что мы все еще находимся в начале длинного пути. И предстоит еще немало потрудиться, прежде чем будут достигнуты те результаты, которых ждут от нас потребители. Причем речь идет не только о технологических разработках. Два мира, о которых мы говорим, отличаются и по методам работы на рынке. Это ведь тоже нужно учитывать.

– Для Tandberg словосочетание "зеленые технологии" не является пустым звуком. Насколько мне известно, в компании уже накоплен некоторый опыт продвижения продуктов именно в таком ключе. Причем в Европе этот опыт был более успешным, чем в России. С чем, по-вашему, это может быть связано?

По моим ощущениям, в Европе отношение к "зеленым технологиям" гораздо более зрелое, чем в России. По правде сказать, я не верю, что в Европе, приобретая тот или иной продукт, потребители думают в первую очередь об экологии. Деньги считают везде. Да, при выборе оборудования могут учитываться, например, затраты на электроэнергию, необходимую для его работы и охлаждения. Но не это главное, на мой взгляд.

Правительствам стран - членов ЕС на уровне Европарламента рекомендовано поощрять компании, внедряющие в своей деятельности программы, направленные на улучшение окружающей среды (например, по утилизации продуктов, вышедших из эксплуатации, и т. п.). И одна из таких рекомендаций относится к программам по сокращению расходов на служебные командировки сотрудников – реализация таких программ должна начаться уже в 2012 году.

Я полагаю, что и в России со временем пойдут тем же путем, хотя и не обязательно при этом будут в точности копировать европейский опыт. И тогда экологические инициативы приобретут больше экономического смысла и станут более эффективными. 

Как и ожидалось, нетбукам на основе процессоров Intel Atom было отведено значительное место в экспозиции январской выставки Consumer Electronics Show. Не заметить их на стендах, разместившихся в выставочном центре Las Vegas Convention Center, было просто невозможно.

"Куда ни посмотришь, везде эти крошечные машинки с неудобными клавиатурками и трекпадами размером с пакетик с сахарозаменителем" – так обрисовал картину Джон Бергквист, основатель консалтинговой компании Flurry Creations и колумнист новостного сайта The Huffington Post, прославившегося тем, что в числе его блогеров в разное время фигурировали Барак Обама, Хиллари Клинтон, Мадонна, Алек Болдуин и прочие знаменитости.

Тем не менее, если верить рассказам очевидцев, фурора "свежеиспеченные" модели нетбуков на выставке в Лас-Вегасе не произвели. Новая платформа нетбуков и неттопов, ранее известная под кодовым названием Pine Trail, была публично представлена корпорацией Intel еще в двадцатых числах декабря, что, безусловно, смазало новизну впечатлений.

Официальный старт поставок систем на базе новой платформы и обнародование цен на представленные модели процессоров, впрочем, были отложены до первой недели января. Для одноядерного Atom N450, предназначенного для нетбуков, цена в итоге составила 64 долл. (при поставках партиями в 1000 штук), для адресованных неттопам одноядерного Atom D410 и двухъядерного Atom D510 – соответственно 43 и 63 долл. Цены процессоров первого поколения при этом остались без изменений – соответственно 44, 29 и 43 долл. для моделей Atom N270, 330 и 530.

Прирост производительности второго поколения Atom (кодовое название – Pineview) по отношению к первому (Diamondville) специалистов особо не впечатлил. И этого опять-таки, наверное, следовало ожидать. Микроархитектура процессорного ядра в основном осталась прежней. Тактовая частота ядра повысилась, можно сказать, символически – 1,66 ГГц против 1,60 ГГц. Не изменились ни производственный техпроцесс (45 нм), ни структура и объем встроенной двухуровневой кэш-памяти.

Кое-какие улучшения коснулись графического ядра, которое у новых Atom интегрировано на одном кристалле с процессорным ядром (вместе с контроллером памяти – DDR2-667 у Atom N270, DDR2-667 и 800 у процессоров для неттопов). Но улучшения эти не столь разительны, чтобы говорить о соперничестве на равных в графических тестах с нетбуками на платформе nVidia Ion (например, ASUS Eee PC 1201N), в которых используются процессоры Atom первого поколения.

Взаимоотношения Intel и nVidia в последнее время складывались непросто – камнем преткновения стал вопрос о лицензировании интерфейсных технологий. И не случайно уже после официальной премьеры Pine Trail директор по маркетингу Intel Анил Нандури в одном из интервью довольно резко высказался в адрес nVidia Ion – дескать, для игр нетбуки не предназначены, для воспроизведения обычных мультимедийных файлов не нужен большой по размерам графический чип, и, кроме того, из-за него системы прибавляют в стоимости.

В Intel признают, что для воспроизведения видео высокого разрешения в формате 1080p встроенная графика Atom по-прежнему не годится, но намекают, что эту задачу можно успешно решать и с помощью специализированных медиаакселераторов типа Broadcom BCM70015 с технологией Crystal HD. Тем не менее, по некоторым данным, от nVidia уже в текущем квартале можно ожидать выпуска графического процессора Ion 2 для Pine Trail.

Зато по части энергопотребления в Intel, похоже, действительно добились существенного прогресса с новой платформой – об этом говорят не только представители компании, но и независимые эксперты. Время автономной работы нетбука от аккумулятора, как показали первые опыты в тестовых лабораториях, в одинаковых условиях у систем на основе Atom N450 во многих случаях оказывается на 25–30% больше по сравнению с предыдущей платформой Intel (иногда – до 40%) и в разы превышает те же показатели для nVidia Ion.

Аналогична ситуация и с тепловыделением, причем речь идет именно о платформе, то есть о процессоре вместе с чипсетом. Первому поколению Atom, можно сказать, с чипсетами не повезло. В частности, для нетбуков предлагался Mobile Intel 945GSE (модифицированный вариант Mobile Intel 945GMS, выпущенного еще в 2006 году, с южным мостом ICH7M) с максимальным расчетным тепловыделением, или термопакетом TDP (Thermal Design Power) 9,3 Вт. В сочетании с Atom N270 (2,5 Вт) термопакет платформы в целом равнялся 11,8 Вт. Для Pine Trail был разработан чипсет Intel NM10 Express (Tiger Point) с TDP всего 2,1 Вт. И даже расширенный термопакет Atom N450 (5,5 Вт), ставший следствием интеграции с компонентами северного моста чипсета, не помешал уменьшить TDP платформы до 7,6 Вт, то есть на 35%. Для неттопов этот показатель удалось снизить более чем на 50%.

Соединение процессора и чипсета в новой платформе реализовано с помощью интерфейса DMI (Direct Media Interface) – это одна из тех технологий, которые в Intel отказались лицензировать nVidia. В системах с процессорами на ядре Diamondville интерфейс DMI использовался для связи между северным и южным мостом чипсета. Теперь, поскольку функции северного моста переданы процессору, в NM10 Express осталась лишь одна ключевая микросхема. Общая площадь контура поверхностного монтажа компонентов платформы при этом сократилась более чем на 60%, и появилась возможность заменить шестислойные материнские платы четырехслойными. У самого процессора увеличились число транзисторов и площадь кристалла – соответственно с 47 млн до 225 млн и с 26 кв. мм до 66 кв. мм (для одноядерных вариантов).

В 2009 году, по оценкам DisplaySearch, общемировой объем поставок нетбуков вырос на 103% (!) и составил 33,3 млн штук – этот успех в Intel с полным правом могут занести себе в актив. Данные DisplaySearch вполне коррелируют с более ранним прогнозом ABI Research. Сославшись на этот источник в день премьеры Pine Trail, виновники торжества дали понять, что ничуть не возражают против увеличения рынка нетбуков почти до 140 млн штук к 2013 году. Возможно, в Intel (в отличие от автора этих строк) не видели другой версии этого прогноза ABI Research – более полной, отдающей через четыре года свыше 50% упомянутого рынка смартбукам, то есть компьютерам, аналогичным нетбукам, но с процессорами на ядре ARM и ОС Linux.

Смартбуки (в частности, Lenovo Skylight) в дни выставки CES без внимания не остались. По объемам продаж им пока далеко до нетбуков, но и это тоже не расходится с прогнозом ABI Research. Если же и предположения относительно 2013 года окажутся верны, то Intel придется забыть о нынешнем абсолютном доминировании в рыночной нише, которую корпорация, по сути, сама себе создала. Да, при таком раскладе корпорация сохранит за собой первую строчку в рейтинге производителей процессоров для мини-ноутбуков (или как еще можно назвать системы данного типа) и примерно вдвое увеличит объем поставок по сравнению с достигнутым в прошлом году. Для кого-то это могло бы быть неплохим результатом. Но разве на такой скромный куш обычно рассчитывают в Санта-Кларе?

Главным итогом первого этапа программы "Университетский кластер", стартовавшей в сентябре 2008 года (см. "Кластеры – университетам", Computerworld Россия, № 31, 2008), стало то, что к ней присоединились 46 российских вузов – от Санкт-Петербурга до Владивостока. Таким образом сделан важный шаг к одной из главных целей проекта – созданию в России единой инфраструктуры исследований, разработок и обучения в области высокопроизводительных вычислений.

В рамках проекта одним из его учредителей – корпорацией Hewlett-Packard 12 российским вузам были переданы кластерные системы на основе двухпроцессорных лезвийных серверов HP ProLiant BL2x220c (с четырехъядерными Xeon E5410, тактовая частота – 2,33 ГГц) с теоретической пиковой производительностью около 300 GFLOPS. Первая из них была отправлена в Ставропольский государственный университет во второй половине мая. Из остальных 11 систем две были отправлены в Санкт-Петербург, по одной получили вузы в Москве, Иркутске, Казани, Кемерово, Новосибирске, Самаре, Пензе, Саранске и Владивостоке. Текущий объем инвестиций HP в программу в компании оценили в 12 млн руб.

Среди ресурсных центров программы фигурирует вычислительный комплекс МВС-100K (в нем, кстати, также используются лезвийные серверы HP ProLiant BL2x220c, но с более мощными процессорами Xeon E5450, 3 ГГц), установленный в Межведомственном суперкомпьютерном центре РАН. Эта система занимает 38-е место в текущей редакции рейтинга Top 500 самых мощных суперкомпьютеров в мире – с пиковой производительностью около 140 TFLOPS и максимальной – 107,5 TFLOPS по результатам теста Linpack. Другие ресурсные центры располагаются в Институте системного программирования РАН, Вятском государственном университете и Технологическом институте Южного федерального университета в Таганроге. По данным организаторов программы, общая пиковая производительность распределенного вычислительного кластера, доступного ее участникам, превышает 160 TFLOPS.

Поддержку программе "Университетский кластер" на государственном уровне оказывают Министерство связи и массовых коммуникаций РФ и Федеральное агентство по делам молодежи. Партнером проекта является также компания "Синтерра". Объем инвестиций этого оператора связи в коммуникационную инфраструктуру для программы "Университетский кластер" оценивается примерно в 20 млн руб. Работу с академическим сообществом в "Синтерре" считают одним из ключевых направлений своей деятельности и отмечают значимость программы "Университетский кластер" для развития российских технологий.

"Данная программа важна не только для научно-образовательной сферы, но и для смежных областей – нанотехнологии, промышленности и т. д. Она обеспечивает и поддерживает высокий потенциал выпускников вузов и молодых специалистов, работающих в высокотехнологичных отраслях", – подчеркнул заместитель генерального директора "Синтерры" Павел Кучерук.

Вузы, участвующие в программе, и ресурсные центры подключаются к национальной сети передачи данных "Синтерры" и виртуальной частной сети с топологией "каждый с каждым" и пропускной способностью портов для каждого участника до 100 Мбит/с. Уже подключено более 30 университетов. В первом полугодии 2010 года их число увеличится до 55.

Развитие проекта связано, впрочем, не только с расширением рядов его участников, но и с содержательной частью программы, в разработке которой активное участие принимают Hewlett-Packard и ИСП РАН. В июне 2009 года ИСП РАН вместе с МСЦ РАН и "Курчатовским институтом" присоединились к инициативе Open Cirrus – глобальному исследовательско-образовательному проекту в сфере облачных вычислений, возглавляемому HP, Yahoo! и Intel. И первым их шагом в рамках данного проекта стало освоение программных платформ с открытым кодом – Apache Hadoop (Java-инструментарий для обработки распределенных баз данных с помощью технологии MapReduce), Apache Tashi (удаленный доступ к виртуальным средам) и Tycoon (управление вычислительными ресурсами распределенных кластеров). Теперь все эти разработки будут доступны в качестве сервисов участникам программы "Университетский кластер".

В дальнейшем список доступных сервисов, по словам представителей ИСП РАН, будет расширяться. В частности, планируется дополнить его прикладными пакетами с открытым кодом – OpenFOAM (инструментарий вычислительной гидродинамики) и MM5 (открытая климатическая модель для прогнозов погоды). Среди намеченных к реализации проектов значатся также создание проблемно-ориентированных Web-площадок с использованием технологий Web 2.0, поддерживающих сотрудничество в конкретных областях науки и образования, и интеграция информационных ресурсов участников программы.

Впервые за время существования рейтинга Top 500 самых мощных суперкомпьютеров в мире, а существует он с 1993 года, у порога его первой десятки обнаружилась система, установленная в России. Само по себе это уже серьезное достижение – лет десять назад не каждый у нас поверил бы, что такое в принципе возможно. С другой стороны, скажи кто-нибудь тогда, что системы на основе процессоров Intel Xeon (первые модели этого семейства были представлены в июне 1998 года и носили название Pentium II Xeon) по прошествии десяти лет составят почти 80% списка Top 500, многие ИТ-специалисты наверняка усомнились бы и в таком прогнозе.

Суперкомпьютерный комплекс "Ломоносов", разработанный в компании "Т-Платформы" и установленный в МГУ, занимает площадь 252 кв. м и обладает энергопотреблением 1,5 МВт. (Для сравнения: первый номер рейтинга – система Jaguar в Национальной лаборатории Министерства энергетики США занимает около 404 кв. м, а ее энергопотребление составляет 7 МВт. – В. С.). В текущем списке Top 500, опубликованном в ноябре, он значится на 12-м месте – с теоретической пиковой производительностью 414 TFLOPS и максимальной – 350 TFLOPS по результатам теста Linpack. В системе используется 8892 процессора. Основной тип вычислительных узлов – двухпроцессорные системы на основе четырехъядерных Xeon 5570/2,93 ГГц.

До "Ломоносова" наилучшим для нашей страны был результат кластерной системы МВС-100K в Межведомственном суперкомпьютерном центре РАН – 33-е место в ноябре 2007 года. Ее максимальная производительность по тесту Linpack составляла тогда 33,8 TFLOPS. Позже система была модернизирована. Процессоры Xeon серии 5300 заменили на более новые – серии 5400. Общее число вычислительных модулей было увеличено до 990. Максимальная производительность выросла до 107,5 TFLOPS, что соответствует 38-му месту в нынешнем Top 500.

На российские успехи в Top 500 обратили внимание в Кремле. Президент в июле потребовал суперкомпьютеры – на заседании Совета безопасности. В конце ноября они встретились под прицелом телекамер – суперкомпьютер и первое лицо государства. Встречу показали по телевизору, "Ломоносов" стал героем дня. Президент лично дал суперкомпьютеру название. В вечерних новостях говорили о достижениях в сфере высоких технологий, ставящих Россию в один ряд с ведущими государствами мира.

Днем ранее в Москве проходил симпозиум по высокопроизводительным вычислениям, организованный корпорацией Intel. Его участники отмечали, что суперкомпьютерные центры у нас развиваются в том же направлении и примерно такими же темпами, как и во всем мире. Но есть и свои специфические проблемы.

По мнению руководителя центра компьютерного моделирования и декана факультета вычислительной математики и кибернетики Нижегородского государственного университета Виктора Гергеля, в промышленности в нашей стране суперкомпьютеры часто оказываются неконкурентоспособны – с точки зрения рентабельности их использования. В самом деле, зачем, скажем, автопроизводителю тщательно просчитывать характеристики уникального автомобиля, когда можно просто попросить у правительства десятки миллиардов и получить их? Или взять, к примеру, железнодорожников. Что выгоднее – пытаться выжать десятые доли процента из оборудования или повысить тарифы?

В 90-е годы в Top 500 побывал лишь один суперкомпьютер с российской пропиской – 48-процессорная система Sun HPC 10000, приобретенная Национальным резервным банком. Появилась она в списке в июне 1997 года (155-е место) и продержалась до ноября 1998 года (418-е место). Систему эту окружал ореол таинственности – информации в открытых источниках не было почти никакой. Зато слухи о ее приобретении и дальнейшей судьбе ходили самые разные.

В следующий раз Россия появилась в Top 500 в ноябре 2001 года – 72-процессорная система HP SuperDome на базе процессоров PA-RISC PA-8600, приобретенная Сбербанком, вышла на 365-е место. После этого вплоть до сегодняшнего дня ни одна редакция рейтинга уже не обходилась без российских машин. В июне 2002 года их число удвоилось, а система МВС 1000М (768 процессоров Alpha 21264 с тактовой частотой 667 МГц) в Межведомственном суперкомпьютерном центре РАН ворвалась в первую сотню списка (64-е место). В июне 2005 года в Top 500 были уже три российские системы, в июне 2007 года – пять, в ноябре того же года – семь, в июне прошлого года – девять. В текущем списке Россию представляют восемь систем. Семь из них классифицированы как системы на основе Intel Xeon.

Прогресс этого процессорного семейства в Top 500 выглядит просто ошеломляющим. В июне 2002 года в списке значилась одна-единственная система на основе Xeon. Через год их было уже 76, а в июне 2005 года – 251, то есть больше половины списка. Сейчас их 396.

Аналогичная ситуация наблюдается и в Top 50 самых мощных суперкомпьютеров СНГ. В двух последних редакциях этого списка, по уточненным данным, 35 систем классифицированы как системы на основе Xeon (некоторые из гибридных комплексов, в которых задействованы процессоры разных типов, записаны на счет других процессорных семейств). Эту внешнюю схожесть двух списков — Top 50, где около 90% мест принадлежит российским системам, и мирового Top 500 - отчасти можно считать следствием того, что рынки высокопроизводительных кластеров у нас в стране и за ее пределами подчиняются одним и тем же закономерностям. Но, видимо, только отчасти.

Как отметил старший аналитик IDC по корпоративным системам Александр Загнетко, практика эксплуатации высокопроизводительных кластеров в России отличается от той, что имеет место в развитых странах. По некоторым оценкам, средняя утилизация внедренных у нас высокопроизводительных систем не превышает 30% (см. врезку "Комментарий аналитика").

"Доминирование тех или иных решений на рынках стран СНГ, в первую очередь – России, является не столько следствием их технологических и экономических преимуществ, сколько отражением предпочтений доминирующих в нашей стране интеграторов и поставщиков, причем это относится не только к рынку высокопроизводительных систем", – отметил аналитик.

Сегодня сложно утверждать, что в России нет индустрии высокопроизводительных систем. А ведь менее двух лет назад это заявлял не кто-нибудь, а вице-президент IBM Дэйв Турек из подразделения Deep Computing, выросшего из разработок, связанных с легендарной системой Deep Blue. В январе 2008 года он видел у нас только интерес к приобретению технологий и их использованию. Сегодня почти у двух десятков российских вузов есть машины уровня Top 50 для стран СНГ, и эти вузы готовят специалистов по высокопроизводительным системам. Есть компания "Т-Платформы", создавшая одну из самых мощных систем Top 500 и широко представленная в списке Top 50 (в основном системами на основе Intel Xeon). В этой компании разрабатывают, кстати, не только высокопроизводительные аппаратные комплексы, но и программные решения для них. Есть реализуемый совместно с Белоруссией проект СКИФ, одной из главных целей которого является промышленное производство суперкомпьютерных модулей. Есть заказчики (и не только из нефтегазового сектора), уже использующие высокопроизводительные кластеры и проявляющие интерес к более мощным системам. Есть, наконец, внимание первого лица государства.

В сочетании с процессорами Intel Xeon этого хватило, чтобы выйти на 12-е место в Top 500. Но суперкомпьютерный мир не стоит на месте. Разработка экзафлопных систем (то есть обладающих производительностью в тысячу раз выше, чем у нынешних лидеров Top 500) уже началась. Не за горами широкое применение процессоров с десятками и даже сотнями вычислительных ядер, которые могут в очередной раз значительно изменить представления о суперкомпьютерах.

Включиться в суперкомпьютерную гонку непросто. Удержаться в ней, вероятно, еще сложнее. Среди аналитиков бытует мнение, что для формирования ИТ-инфраструктуры высокого класса жизненно необходимы современная диверсифицированная экономика и конкурентный либеральный рынок. Ни того ни другого в стране нет. Но суперкомпьютеры-то есть – целых восемь в Top 500. А ведь еще несколько лет назад не было и одного.

Требование президента, как мы видим, без внимания не остается – суммарная производительность пяти лучших российских систем в Top 500 за полгода выросла более чем вдвое. С экономикой и рынком такой фокус, очевидно, не пройдет – полгода для этого маловато. Таким образом, суперкомпьютерную гонку России придется продолжать как минимум в течение некоторого времени, в условиях сырьевой экономики и с тем рынком, который есть в наличии. Но не будем забывать, что гонка проходит пока в основном по территории, принадлежащей Intel Xeon. И у нас есть те, кому эта территория хорошо знакома.

Комментарий аналитика

Александр Загнетко, старший аналитик IDC по корпоративным системам:

Говоря о высокопроизводительных вычислительных системах, следует четко выделить такие параметры, как технологическая и экономическая эффективность внедряемых решений.

Если обратиться к практике эксплуатации таких решений в развитых странах, можно легко убедиться, что, вне зависимости от того, используются они в государственных или коммерческих структурах либо же в академической среде, их утилизация, как правило, очень высока, а архитектура ориентирована на решение конкретных задач.

Соответственно, при выборе компонентов (в том числе процессоров) для строительства высокопроизводительных кластеров тщательно анализируются преимущества и недостатки тех или иных тендерных предложений, учитываются все параметры: от размеров необходимых инвестиций на всех этапах внедрения до возможности дальнейшего увеличения мощности системы. Маржа вендоров и интеграторов, ответственных за реализацию проекта, остается сравнительно небольшой, а квалификация специалистов и экспертов, занятых в этих работах, – весьма высокой, что позволяет заказчикам выбирать именно решение, а не подрядчика.

У нас в большинстве случаев дело обстоит по-другому. По независимым оценкам, средняя утилизация внедренных у нас высокопроизводительных систем не превышает 30%. Некоторые из этих решений и вовсе существуют только на бумаге или не работают. Потенциал кластеров и реальная отдача от их использования подчас уходят на второй план. Возможность освоить большой бюджет нередко становится приоритетом для людей, ответственных за подготовку и реализацию проекта. Квалификация специалистов – и со стороны заказчика, и со стороны интегратора, как правило, очень низкая, а уровень сервиса и поддержки вызывает массу нареканий.

При этом в стране, по сути, отсутствует реальная конкуренция при проведении тендеров. Более того, многие конкурсы и вовсе являются фиктивными. Маржа вендоров, и в особенности интеграторов, очень часто составляет более двух третей реальной стоимости проекта.

С учетом сказанного можно сделать вывод, что доминирование тех или иных решений на рынках СНГ, и в первую очередь России, является не столько следствием их технологических и экономических преимуществ, сколько отражением предпочтений доминирующих в нашей стране интеграторов и поставщиков. Это относится отнюдь не только к рынку высокопроизводительных систем. Не стоит забывать и о том, что в стране отсутствует современная диверсифицированная экономика и конкурентный либеральный рынок, которые жизненно необходимы для формирования ИТ-инфраструктуры высокого класса.

Оснований считать, что в ближайшее время что-то существенно изменится, нет. Впрочем, необходимо учитывать и то, что решения на основе серверов стандартной архитектуры становятся все более популярными не только в России, но и в большинстве развитых стран.

"Альма-кластер" – символ эпохи

Стремительному взлету процессоров Intel Xeon в рейтинге Top 500 после 2002 года в значительной степени способствовал рост популярности самостоятельно разработанных высокопроизводительных Linux-кластеров в университетской среде. Именно в ней в начале 2000-х годов родилась идея, которую Дэйв Турек, вице-президент IBM, выразил так: "Вы берете готовые серверы на основе процессоров Intel или AMD, собираете их в единую систему, дополняете ее программным обеспечением с открытым кодом – и задачу можно считать выполненной". По сути, произошло нечто подобное тому, что в 80-е годы случилось с персональными компьютерами. Так началась новая эпоха в истории суперкомпьютеров – их построение упростилось, а ряды разработчиков существенно расширились.

Помимо Xeon, описанной выше модели очень неплохо соответствовали и процессоры AMD Opteron. В ноябре 2006 года в Top 500 насчитывалось 113 систем на их основе. Это стало наивысшим достижением для Opteron. Затем успехи этих процессоров в количественном выражении пошли на убыль. Схожая судьба ожидала и процессоры Intel Itanium, пик популярности которых в Top 500 пришелся на ноябрь 2004 года (84 системы). В текущем рейтинге 42 суперкомпьютера классифицированы как системы на основе Opteron и всего лишь шесть – как системы на основе Itanium.

Процессоры Intel Xeon, Intel Itanium и AMD Opteron в топ 500

В дружном хоре голосов, на все лады прославляющих окончание глобальной экономической рецессии, партия Freescale Semiconductor сегодня уже почти не выделяется. Между тем в компании в числе первых в полупроводниковой индустрии заметили оживление на рынке и поспешили поделиться своим наблюдением. Еще в начале сентября Рич Байер, генеральный директор и председатель совета директоров Freescale, заявил в интервью, что рецессия завершилась, и что третий квартал складывается для компании удачнее двух предыдущих, а это может стать началом устойчивого роста.

При подведении итогов квартала выяснилось, что чистая выручка Freescale выросла на 8% по сравнению со вторым кварталом и составила 893 млн долл. Операционный убыток сократился с 345 млн до 261 млн долл., чистый – с 484 млн до 410 млн долл. Год назад, в разгар кризиса, чистый убыток Freescale в третьем квартале составил почти 3,5 млрд.

Естественно, что рост оборота, пусть и небольшой, и значительное снижение убытков вызывают в руководстве компании оптимизм – тем более, что теперь и аналитики прочат полупроводниковой индустрии подъем в 2010 году. Так, согласно ноябрьскому прогнозу Future Horizons, рынок в будущем году должен вырасти на 22%. В iSuppli заявляют, что восстановительный рост начался в текущем квартале, а в 2010 году составит 13,8%. Разброс в количественных оценках, конечно, несколько удивляет, но важнее консенсус относительно общего тренда, наполняющий отрасль надеждами. В случае с Freescale, правда, надежды носят подчеркнуто умеренный характер.

"На фоне улучшающихся показателей нашей деятельности по всем направлениям бизнеса и по всем регионам мы склонны оценивать текущее положение и ближайшие перспективы компании с осторожным оптимизмом", – заявил недавно в Москве Стив Уэйнрайт, генеральный менеджер Freescale в регионе EMEA.

Осторожность эта вполне естественна. За время, прошедшее после объявления о реорганизации бизнеса Freescale, кое-каких успехов добиться удалось. Но остановиться на достигнутом было бы явно нелогично.

К примеру, Freescale раньше нередко критиковали за чересчур тесные связи с Motorola, из-за которых в компании не могли преодолеть зависимость от того, насколько удачно идут дела у последней на рынке мобильных телефонов (см. "Глобальное похудение", Computerworld Россия, № 36, 2008). Сегодня, по словам Уэйнрайта, Motorola уже не является крупнейшим заказчиком Freescale, а о своем намерении избавиться от бизнеса, связанного с микросхемами для мобильных телефонов, в Остине заявили еще прошлой осенью. Целиком, однако, его продать не получилось, технологии и патенты, связанные с трансиверами, отошли к Fujitsu Microelectronics, около полусотни сотрудников Freescale (в основном инженеры) во французской Тулузе перебрались в Intel, мелькала неофициальная информация о возможных сделках с китайскими компаниями – Cosun Group и Beijing Capital Semiconductor.

Не вполне ясны и перспективы четырех производственных предприятий Freescale, выставленных на продажу, – в шотландских Ист-Килбрайде и Данфермлайне, в Тулузе и японском Сэндае.

У Freescale осталось лишь три предприятия - два в Остине и одно в Чандлере (шт. Аризона). Объем выпуска продукции собственными силами и произведенной по заказам партнерами, по словам Уэйнрайта, сейчас приблизительно одинаков, но со временем баланс должен сместиться в сторону расширения контрактного производства (70:30). Осваивать передовые техпроцессы в компании намерены в основном совместно с партнерами-производственниками. Один из них - тайваньская компания TSMC, на заводах которой с нынешнего года уже выпускаются четыре продукта Freescale с проектной нормой 45 нм.

Как заверил Уэйнрайт, совсем отказываться от производственной части в компании не собираются, в частности, на своих предприятиях компания будет продолжать выпуск комбинированных микросхем, работающих как с цифровыми, так и с аналоговыми сигналами.

На российском рынке объемы продаж продукции Freescale в предкризисный период быстро выросли. Потом столь же быстро упали. Тем не менее инвестиционные программы компании в России не сокращались. Основные надежды Freescale в нашей стране сейчас связаны с рынками промышленных микроконтроллеров и встраиваемых систем, автомобильной электроники (в числе партнеров Freescale значится ряд зарубежных автопроизводителей, владеющих заводами в России, а также АвтоВАЗ и компания "Итэлма", выпускающая электронные и прочие компоненты для автомашин), а также микросхем для телекоммуникационного оборудования.

В глобальном масштабе надежды Freescale связаны еще и со смартбуками, точнее – с процессорами на ядре ARM для этого нового класса портативных устройств, занимающих промежуточное положение между смартфонами и нетбуками. Одно из таких устройств на базе процессора Freescale i.MX515 было недавно представлено компанией Sharp (см. "Sharp выпускает первый смартбук", Computerworld Россия, №28, 2009). За ним, как заверил Уэйнрайт, в скором времени должны последовать и другие. Вероятно, некоторые из них можно будет увидеть в январе на выставке CES в Лас-Вегасе. Ссылаясь на аналитиков из ABI Research, во Freescale утверждают, что к 2013 году смартбуки превзойдут нетбуки по объемам продаж, причем около 30% рынка смартбуков займут системы на основе процессоров Freescale.

В последнее время, однако, появились сомнения в столь блестящих перспективах – после того, как о своих правах на слово smartbook заявили в немецкой компании Smartbook AG, которой, по словам ее представителей, принадлежит эта торговая марка в Германии и других двадцати с лишним странах, включая Россию. По иронии судьбы продукцией Smartbook являются как раз нетбуки – с процессорами Intel Atom и ОС Windows. Компанию Qualcomm, предложившую термин «смартбук», германский суд уже осчастливил предварительным вердиктом в пользу соотечественников. Претензии предъявлены и Freescale. И если разбирательства затянутся, то даже вне зависимости от их исхода они вряд ли будут способствовать росту популярности подобных систем.

Принятое в прошлом году в AMD решение перейти на так называемую fabless-модель было ожидаемым. Аналитики отмечали тогда, что отсутствие финансовых резервов для модернизации производства в условиях резкого падения полупроводникового рынка практически не оставляло компании иного выбора. Но выбор этот вовсе не означал автоматического решения всех проблем, тем более – в такое непростое время. С генеральным менеджером AMD в России и СНГ Александром Беленьким мы беседуем о преодолении последствий кризиса, нынешнем положении компании на ключевых для нее рынках и направлениях развития основных продуктовых линий.

– Судя по финансовым отчетам AMD, убытки в первом полугодии 2009 года снизились примерно втрое по сравнению с 2007–2008 годами. Можно сказать, что реструктуризация сразу же дала положительный эффект. Недавнее соглашение с Intel, безусловно, упрочит финансовое положение AMD. Но остается вопрос: куда движется бизнес компании?

О том, что ситуация в нынешнем году не будет простой, было известно еще до его начала. Тем не менее мы предполагали, что к третьему кварталу сможем пройти точку безубыточности. Собственно, это и произошло – по итогам третьего квартала чистая прибыль "продуктовой компании" AMD (без консолидации отчетности GlobalFoundries) составила 2 млн долл., операционная – 47 млн долл. В четвертом квартале мы планируем эти показатели улучшить.

– Начало нынешнего года было очень обнадеживающим для AMD. Платформа Dragon получила лестные отзывы независимых специалистов и производителей материнских плат. Казалось, AMD возвращается на прежние позиции, и итоги первого квартала подтвердили такое предположение. Но дальше развить успех не удалось. Чем это можно объяснить?

Во втором и третьем кварталах доля AMD на рынке процессоров в целом, по данным IDC и Mercury Research, была ниже, чем соответственно в первом и втором кварталах. Но выше, чем в третьем квартале 2008 года. Я бы сказал, что это некий циклический процесс. В начале года, когда кризис особенно свирепствовал, нам удалось распродать складские запасы недорогих 65-нанометровых процессоров, в том числе и в России. Наша доля в этом сегменте была подавляющей, но финансовые результаты были не так чтобы сильно хороши. В двух последующих кварталах у нас росла средняя отпускная цена продукции, что положительно сказалось на нашем бизнесе.

– Оправдал ли себя выпуск трехъядерных процессоров?

В глобальном масштабе трехъядерные процессоры оказались крайне удачным решением для неискушенных пользователей, покупающих готовые системы в розничных магазинах. Для этой категории покупателей важны простые дифференциаторы, в данном случае три ядра больше, чем два. И при этом люди видят, что цена выше не в полтора раза, а значительно меньше.

Нашлись и другие рыночные ниши – для ряда моделей. К примеру, в России выпущенный в феврале Phenom II X3 720 оказался очень популярен у оверклокеров, причем именно благодаря своей пригодности к разгону, безотносительно возможности задействовать четвертое ядро, отключенное при фабричном изготовлении продукта.

Если называть вещи своими именами, это был маркетинговый ход – технология позволяет выпускать изначально двух- либо четырехъядерные процессоры. И вопрос был в том, имеет ли смысл выключать одно ядро, чтобы продавать трехъядерные процессоры в определенных количествах, и есть ли возможность регулировать объемы продаж. Хотели ли мы заменить трехъядерными процессорами двух- или четырехъядерные? Конечно, нет. Идея состояла в том, чтобы попытаться найти дополнительные рыночные ниши. И эта идея сработала.

– Во многих ИТ-компаниях сейчас рассчитывают на рост продаж в связи с выходом Windows 7. Разделяют ли в AMD эти надежды? Какие продуктовые линейки больше выигрывают от появления новой ОС – процессоры AMD или графические продукты ATI?

Непосредственно перед выпуском Windows 7 мы начали поставки на рынок видеоадаптеров с аппаратной поддержкой DirectX 11. Сейчас мы поставляем модели серий Radeon HD 5800 для высокопроизводительных систем и 5700 (топ-уровень массового сегмента). С будущего года мы начнем поставлять недорогие видеоадаптеры с поддержкой DirectX 11 для массового рынка.

Новая ОС хорошо работает на, скажем так, менее нагруженных платформах. С другой стороны, Windows 7 способна раскрыть потенциал и более производительных платформ. Конечно, поддержка DirectX 11 – это плюс прежде всего для графического адаптера, но суть состоит в комбинации – вся аппаратная часть должна соответствовать задачам, решаемым с помощью новой ОС.

Безусловно, Windows 7 будет способствовать движению компьютерной индустрии вперед и преодолению последствий кризиса. Но рост рынка будет больше зависеть от улучшения макроэкономической ситуации в целом.

– По данным IDC, доля AMD на рынке серверных процессоров упала с 14,4% в третьем квартале 2008 года до 9,6% в третьем квартале 2009-го. В прошлом году неудачи AMD связывали с вынужденной приостановкой поставок процессоров Opteron на ядре Barcelona. Чего удалось и чего не удалось достичь с Shanghai и Istanbul?

Когда случилась известная проблема с Barcelona, доля рынка у нас упала взрывообразно. Что произошло дальше? С новыми процессорами очень важно, что называется, попадать в окно, то есть предлагать продукт в тот момент, когда рынок его ждет. С Barcelona у нас был шанс открыть такое окно. Мы его потеряли. Shanghai был продукт уже всем хороший, но и конкуренты к тому времени представили продукты, обладающие достаточно серьезными достоинствами.

Начиная с Shanghai мы перестали падать, но доля рынка все равно чуть-чуть проседала. И с Istanbul движение продолжилось в том же направлении – в чем-то он опережал конкурирующие продукты, в чем-то проигрывал. Но тем не менее ситуацию мы стабилизировали. И теперь весь вопрос в том, когда мы предложим рынку серверную платформу, обладающую значительными преимуществами. Чипсеты для этой платформы уже выпущены, а процессор под кодовым названием Magny-Cours (до 12 ядер, серия Opteron 6100) выйдет в первом квартале 2010 года.

– Как для AMD в России сложился год, прошедший после первой волны кризиса? Каковы виды на ближайшее будущее?

Кризисное падение было очень сильным. По данным аналитиков, в первом квартале 2009 года объемы поставок оказались в два с лишним раза ниже, чем в третьем квартале 2008-го. Но при этом данные свидетельствуют, что относительно рынка падение AMD, например в сегменте настольных процессоров, было не столь резким; мы несколько увеличили свою рыночную долю.

Серьезной проблемой стало падение рубля по отношению к доллару – почти в полтора раза с сентября 2008 года по февраль 2009-го. Это тоже оказало негативное влияние на потребительский сектор.

Что касается будущего, то выход на докризисный уровень, опять же по текущим прогнозам аналитиков, ожидается не ранее 2012 года. Но мы видим, что рынок возвращается на траекторию роста. В будущем году в России ожидается рост ВВП (по различным оценкам, на 2,4–3%), и компьютерный рынок тоже должен вырасти.

– Являясь частью полупроводниковой индустрии, AMD поневоле следует закону Мура, хотя и с некоторым отставанием от Intel. С техпроцессом 32 нм ликвидировать отставание вновь не удалось. Когда и с каким техпроцессом это реально станет возможным?

Не в техпроцессе смысл жизни. И даже представление о техпроцессе как об эффективном маркетинговом инструменте – тоже, на мой взгляд, иллюзия. Если вести речь о ближайшем будущем AMD, то после выделения производства из состава компании мы техпроцессом не занимаемся. Это уже вопрос к фаундри-партнерам. К примеру, переход на техпроцесс 40 нм для графических чипов у нас прошел быстрее, чем когда мы начинали использовать технологию 45 нм для процессоров. Для нас важно, чтобы фаундри-партнеры предлагали нам такой техпроцесс, который бы обеспечивал конкурентоспособность наших продуктов по себестоимости их производства. А как он будет называться, это в конечном итоге не принципиально.

– Год назад, когда было объявлено, что производство будет выделено в самостоятельную компанию, много сомнений вызывала дальнейшая производственная стратегия, согласно которой процессоры собирались выпускать на бывших предприятиях AMD, а производство графических чипов ATI сохранить за фаундри-партнерами ATI. Что-нибудь изменилось с тех пор? Что можно сказать о сравнительной эффективности этих двух моделей?

С фаундри-партнерами мы начали работать еще до поглощения ATI, размещая заказы на производство недорогих процессоров у компании Chartered Semiconductor Manufacturing. Так что fabless-модель нам была знакома, а сейчас мы перешли на нее полностью. Нас связывают хорошие и понятные отношения как с компанией TSMC, которая является изготовителем графических чипов ATI, так и с GlobalFoundries – еще недавно частью самой AMD. Думаю, сейчас еще рано говорить о возможном перераспределении производственных заказов между TSMC и GlobalFoundries. И не стоит забывать о том, что технологически это не всегда возможно.

– Как показали события последних лет, AMD вполне по силам задавать моду в отношении как процессорных архитектур (интеграция с контроллером памяти и графическим ядром), так и технологий производства (иммерсионная литография). На потребительском рынке делать то же сложнее. Характерный пример – ультратонкие ноутбуки. Сначала мы слышим от Intel, что "уже к концу нынешнего года более 20% ноутбуков, продаваемых в магазинах, будут относиться к категории ультратонких". А через несколько месяцев выясняется, что у AMD уже разработаны два поколения платформ для ультратонких ноутбуков. Почему так происходит?

Концепция тонких и легких ноутбуков в индустрии обсуждалась уже давно, поскольку было очевидно, что рынком они востребованы. Но глобальный подход к этому сегменту начался с создания другого сегмента – дешевых решений. Системы на базе процессора Intel Atom в принципе можно было отнести к тонким и легким, но по производительности они, мягко говоря, смотрелись не очень.

Ответа тогда у AMD не было, но мы с самого начала понимали, что даже тонкие и легкие ноутбуки должны обладать приличной производительностью. Свою первую платформу (под кодовым названием Yukon) для этого сегмента мы представили в январе. На этой платформе изначально вышло только одно решение – HP Pavilion dv2. Но дело в том, что у Intel на тот момент не было вообще продукта для этого сегмента.

Поэтому я могу сказать, что платформа тонких и легких ноутбуков была придумана в AMD. Затем мы вновь убедились в том, что Intel – это прекрасная маркетинговая машина. К концу второго квартала пошли массовые поставки ноутбуков на основе концепции CULV (Consumer Ultra Low Voltage). И в них мы увидели, по сути, все те идеи, которые были реализованы в Yukon.

В ответ мы в третьем квартале представили платформу тонких и легких ноутбуков второго поколения. В ноутбуках на этой платформе уже могут использоваться двухъядерные процессоры. Ее поддерживают многие производители, и мы надеемся на успешные предпраздничные распродажи в конце года. Параллельно ведется разработка платформы третьего поколения – под кодовым названием Nile. (Согласно последним данным, платформа Nile включает в себя двухъядерные 45-нанометровые процессоры Geneva, память DDR3, чипсет с графическим ядром DirectX версии 10.1, в качестве опции – дискретную графику DirectX 11. Премьера ее назначена на первое полугодие 2010 года. – В. С.)

– Как обстоит дело с "киллером для Atom"? Что это за процессор и когда он будет выпущен?

Мы работаем над решениями для этого сегмента, то есть для систем, у которых процессор впаян в материнскую плату. О чем-то более конкретном пока говорить преждевременно.

– Будут ли в AMD использовать слово "нетбук»" или станут ждать, пока оно само по себе исчезнет из лексикона ИТ-индустрии?

Посмотрим. Мы не участвуем в диспутах вокруг слова "нетбук". И видим, что рынок устройств такого типа стабилизировался. А популярность тонких и легких ноутбуков растет. Их потенциал, с нашей точки зрения, выше.

– После слияния AMD и ATI ожидалось, что именно в AMD в рамках проекта Fusion первыми выпустят процессор с интегрированным графическим ядром. Но мы видим, что у Intel такой процессор уже готов к выходу в первом квартале 2010 года. А процессоры Fusion, по всей видимости, в будущем году появятся только в виде инженерных образцов. Как вы это прокомментируете?

Концепция Fusion относится не только к процессорной архитектуре. Это, по сути, стало глобальной стратегией всей компании – у нас теперь нет обособленных подразделений, занимающихся только процессорами или только графикой. Мы недавно запустили AMD Fusion Partner Program – единую маркетинговую программу для канала продаж. Fusion находит свое отражение практически во всем, что мы сейчас делаем.

При этом в отношении Fusion для нас не является главным вопрос "когда". Важнее вопрос "как". И ключевой момент состоит не в том, чтобы совместить процессор и производительное графическое ядро на одном кристалле. Наша цель – разработать платформу, которая будет готова к прорыву, и в нужный момент вывести ее на рынок. А что касается реализации в кремнии, то мы к ней идем достаточно планомерно. И когда надо, мы ее выпустим.

– Насколько велик интерес к Fusion Partner Program в тех странах, за которые отвечает офис AMD в Москве?

Можно сказать, что интерес значительный. К программе уже присоединились почти 160 компаний из России и других стран СНГ.