X5 Retail Group — крупнейшая в России по объемам продаж розничная компания, которая управляет тремя сетями магазинов — дискаунтерами «Пятерочка», супермаркетами «Перекресток» и гипермаркетами «Карусель». В ее состав входят центральный и семь региональных филиалов, а также 23 логистических распределительных центра. Более 1300 магазинов X5 расположены в Москве, Санкт-Петербурге и еще 43 городах европейской части России, Урала и Украины. Частью бизнес-стратегии компании является слияние и поглощение розничных сетей. О структуре и развитии центров обработки данных X5 еженедельнику Computerworld Россия рассказал Андрей Грудев, начальник управления проектами развития сервисов.

— В чем заключается специфика ИТ-поддержки деятельности крупного ритейлера, имеющего разветвленную сеть магазинов?

Работа такой крупной компании, как X5 Retail Group, невозможна без передовых информационных технологий. А для их эффективного использования необходимо в первую очередь обеспечить непрерывность поддержки сервисов. Учитывая различные временные пояса, где расположены магазины X5, а также круглосуточную работу многих из них, сложно выделить определенное технологическое «окно» для проведения регламентных и других видов работ в ЦОД. В то же время только постоянная готовность ИТ-инфраструктуры и коммуникаций способна обеспечить конкурентоспособность. Между объектами торговой сети происходит постоянный обмен данными, включая сведения об объемах продаж и потребности магазинов в продуктах, результаты мониторинга рынка, информацию об уровне цен в различных регионах, рассылку прайс-листов из единого центра. Все это входит в повседневную работу ИТ-систем и требует безотказного функционирования инфраструктуры, что достигается архитектурными решениями, резервированием систем, каналов связи и центров обработки данных.

— Расскажите об истории создания и современном состоянии вычислительных систем X5.

К формированию нашего первого ЦОД мы приступили сразу после объединения торговых сетей «Перекресток» и «Пятерочка» в 2006 году. Тогда требовалось объединить и унифицировать бизнес-приложения этих компаний, создать поддерживающую их инфраструктуру. На начальном этапе в новом ЦОД были установлены серверы обеих сетей. На протяжении трех лет мы «выравнивали» инфраструктуру, и теперь пришли к ее современному состоянию. В качестве серверов основных баз данных используются старшие модели Unix-систем IBM System p, в качестве серверов приложений – системы IBM BladeCenter с лезвиями на платформах RISC и x86. Основные системы хранения — дисковые массивы HDS. Значительное внимание также уделяется унификации оборудования, с которым работает более 5 тыс. наших конечных пользователей.

В настоящее время в Москве действуют два центра обработки данных X5 – наш собственный ЦОД и удаленный на несколько десятков километров центр, расположенный на площадке одного из провайдеров услуг. Каждый из них содержит серверы IBM System p, а также систему хранения Hitachi. На этих двух площадках, обмен данными между которыми осуществляется по принадлежащим нам волоконно-оптическим линиям связи, установлено также около 160 физических и виртуальных серверов стандартной архитектуры, обеспечивающих поддержку повседневной деятельности. В ближайшее время будет введен в действие еще один ЦОД, удаленный на несколько сотен километров от Москвы; впоследствии появится дублирующий его резервный центр. Для взаимодействия с новым ЦОД используются физически разнесенные арендованные каналы связи.

— Какие задачи решаются этими центрами обработки данных?

В настоящее время в X5 Retail Group развернута масштабная инсталляция системы управления торговой деятельностью на базе SAP for Retail. Сейчас она поддерживается московскими центрами, однако в дальнейшем они будут использоваться для вспомогательных задач, а система SAP будет перенесена в удаленный центр, где ее базы данных будут поддерживаться кластером серверов IBM eServer p595, реализованным на базе технологии IBM High Availability Cluster Multi-Processing.

— Выбирая высокопроизводительные вычислительные системы, вы делаете ставку на оборудование одного производителя. Не налагает ли это излишних ограничений?

Определенный риск есть. Однако следует учитывать, что перенос новых приложений на разные платформы сам по себе требует дополнительных усилий и ресурсов. Мы установили первый сервер IBM p590 два года назад для инсталляции СУБД системы поддержки торговой деятельности, разработанной в «Перекрестке». Мы убедились в его надежности, и, что не менее важно, в возможности полноценного обслуживания подрядчиками не только «железа», но и части приложений. Кроме того, если в таких организациях, как ЦБ и РЖД, вполне успешно используют мэйнфреймы IBM, не опасаясь «привязки» к одному производителю, то с Unix-серверами все обстоит гораздо проще. Кстати, мы выяснили, что известные международные компании широко используют совместно серверы IBM и системы хранения Hitachi.

— Одним из направлений развития бизнеса X5 является поглощение торговых сетей. Как происходит интеграция поддерживающих их вычислительных средств в инфраструктуру компании?

В процессе приобретений проще отказаться от каких-то систем, не соответствующих корпоративной стратегии унификации инфраструктуры, а не тратить ресурсы на их поддержку. Ведь кроме ЦОД серверы устанавливаются в многочисленных магазинах, где они обслуживают кассовые аппараты, собирают данные о выручке, поддерживают работу с беспроводными сканерами штрих-кодов. Мы принимаем все возможные меры, чтобы унифицировать оборудование в рамках всей компании и устранить компьютерный «зоопарк».

— В чем суть стратегии внедрения ИТ-систем поддержки бизнеса? Как происходит выбор необходимых для них аппаратных платформ?

В стратегии развития ИТ-инфраструктуры, являющейся частью корпоративной стратегии поддержки бизнеса, утвержденной наблюдательным советом, определены приложения, которые будут развертываться в течение ближайших трех лет, и необходимые для них аппаратные средства. Нами разработаны корпоративные ИТ-стандарты, регламентирующие типовые архитектурные решения, включающие серверы, системы хранения, ИБП, другие компоненты, предназначенные для объектов различного масштаба, входящих в структуру X5. Определены различные типы конфигураций серверов и других систем, которые являются строительными блоками таких архитектурных решений. На все это оборудование имеются договоры поставок, заключенные на основе электронных торгов и тендеров. Такая стратегия позволяет оптимизировать расходы на развертывание и модернизацию ИТ-инфраструктуры.

— К наиболее острым проблемам современных ЦОД обычно относят нехватку площадей и дефицит энергоснабжения. Насколько это затрагивает вас?

В X5 Retail Group принята комплексная программа энергосбережения. В центрах обработки данных мы идем проторенным путем, полагаясь на виртуализацию, консолидацию и централизацию ресурсов, использование единой системы хранения данных, внедрение лезвийных серверов. В настоящее время в рамках проекта по созданию резервного ЦОД в основном московском ЦОД ежедневно два-три сервера переносятся на виртуальные платформы, и уже сегодня экономия электроэнергии становится весьма ощутимой.

— Каким образом вы регулируете отношения с бизнес-пользователями и обеспечиваете соответствующее их требованиям качество обслуживания?

До недавнего времени мы не заключали соглашений об уровне обслуживания. Такая модель была принята в «Перекрестке», где более 15 лет она работала вполне успешно. К настоящему времени в X5 создана эффективно работающая служба поддержки ИТ-систем, включающая наших сотрудников и специалистов подрядных организаций. Последние, как я уже упоминал, осуществляют поддержку на уровне некоторых приложений. Они обслуживают также инженерное оборудование, в том числе ИБП General Electric и кондиционеры Stulz в основном московском ЦОД, которые охвачены системой мониторинга АРС NetBotz. У нас есть бригады мобильных инженеров, которые направляются по заявкам, поступившим в Service Desk, для устранения неполадок в ИТ-системах магазинов. Накопленный опыт позволил перейти к внедрению нескольких процессов ITIL, среди них — Service Level Management, в рамках которого начинается формализация отношений с бизнесом и разработка первых SLA.

— Как производится оценка ИТ-поддержки деятельности компании?

Для такой оценки используется отношение операционных затрат, включающих зарплату сотрудников, расходы на телекоммуникации, электроэнергию и ряд других параметров, к объему продаж. По этому показателю мы втрое опережаем известную французскую розничную сеть Carrefour Group.

— Ваши ближайшие планы?

Из плана проектов на текущий год я бы выделил перевод критичных для бизнеса приложений на базе SAP в новый ЦОД, внедрение в рамках компании первых пяти процессов из библиотеки ITIL, а также модернизацию системы корпоративных коммуникаций, одним из аспектов которой является развертывание системы IP-телефонии.

Во всех странах технологии голосования разные – от частично автоматизированных до полностью электронных, безбумажных выборов. В Центральной избирательной комиссии Российской Федерации разработана программа по техническому переоснащению избирательной системы России, согласно которой к 2013 году 96% избирателей будут голосовать с помощью электронных приспособлений. В рамках подготовки данной программы Николай Конкин, секретарь ЦИК России, и Михаил Попов, руководитель федерального центра информатизации при ЦИК России, наблюдали за ходом первых национальных автоматизированных выборов в одном из городов Филиппин на 13 избирательных участках.

Как отметил Конкин, опыт Филиппин очень полезен для России, поскольку в этой стране использовались сканерные технологии, схожие с отечественными, разработанными компанией «Крок». Сегодня эти технологии применяются в России не повсеместно, на Филиппинах же автоматизированное голосование было реализовано в масштабе всей страны: 37 тыс. избирательных участков на всех 7107 островах Филиппинского архипелага были оснащены соответствующим техническим оборудованием, дополнительно 5853 устройства электронного голосования находились в резерве. Для этих целей Избирательная комиссия Филиппин по итогам тендера приобрела 82,2 тыс. сканеров избирательных бюллетеней. Расходы на разработку и внедрение оборудования новой системы голосования «под ключ» составили около 150 млн долл. и еще около 4 млн было затрачено на передачу информации.

Российская программа модернизации из 96 тыс. избирательных участков затронет более 44 тыс. городских и 48 тыс. сельских и потребует, по предварительным оценкам, не более 10 млрд руб. в зависимости от конечной стоимости необходимого оборудования. При этом Попов отметил, что закупленное Филиппинами оборудование, похоже, было одноразовым, тогда как российские комплексы с 2004 года уже были опробованы не один раз.

Менее чем за год на Филиппинах были полностью оборудованы избирательные участки, а также обеспечена зона покрытия государственной сети мобильной связью. В качестве каналов передачи данных использовали спутниковую связь (всего было закуплено 7 тыс. спутниковых устройств связи). На несколько наблюдаемых представителями ЦИК РФ участков приходилась одна спутниковая антенна, через которую по очереди передавали данные. При этом возникали проблемы с подключением, поиском спутника. В качестве протокола использовали GPRS. «Сеть GPRS, как показывает практика, не очень надежна, в частности ограничен объем передаваемых по сети данных. При одновременной передаче данных с нескольких участков возникала очередь, — заявил Попов. – Поэтому у нас используется два вида связи: SMS-канал и спутниковая система связи «Гонец», которая также ориентирована на передачу коротких сообщений».

К особенностям процедуры голосования следует отнести жесткие требования по заполнению бюллетеней – необходимо было закрасить овалы (места для отметок) не менее, чем на 50%, что в российской практике несущественно. Даже малейшие штрихи на других полях могли привести к отклонению бюллетеня, лишая избирателя участия в выборах на всех уровнях. За полгода до голосования были зарегистрированы избиратели на всех участках, имелись их фотографии и отпечатки пальцев. Окончание голосования избиратель отмечал отпечатком пальца – такая процедура принята во многих странах региона. По итогам сканер готовил протокол, похожий на контрольную ленту кассового аппарата, в 32 экземплярах, который передавался участникам избирательного процесса и в избирательную комиссию (она одна на все возможные выборы в стране).

На Филиппинах более простое избирательное законодательство по сравнению с российским. В России помимо простого подсчета голосов, по сообщению представителей ЦИК, в протокол вводится 16 дополнительных позиций, которые должны быть заполнены устройством обработки результатов выборов (например, число избирателей, внесенных в списки, число открепительных удостоверений и т. д.).

Несмотря на все возникавшие проблемы, пожалуй, самым важным стало то, что кандидаты пока не объявляли о своем недоверии к результатам электронных подсчетов (расхождение при выборочном ручном пересчете составило не более 1%), и скандалов, которые до этого постоянно сотрясали Филиппины, удалось избежать.

Бороздя просторы Всемирной паутины, я натолкнулся на новый отчет IDC 2010 Digital Universe Study («Исследование состояния цифровой вселенной в 2010 году»). В отчете повторялось все то, что мы говорили своим клиентам на протяжении прошлого года: при планировании увеличения объемов накопленных данных компании явно недооценивают реальные темпы их роста.

Приведу некоторые выдержки из данного отчета.

В 2010 году размеры цифровой вселенной (под этим термином понимаются все данные, созданные в мире организациями и частными лицами, включая видео, аудио, документы и т. д.) увеличатся на 1,2 зеттабайт, или 1,2 млн петабайт. К 2020 году цифровая вселенная вырастет по сравнению с 2009 годом в 44 раза. При этом, как ни странно, число объектов (то есть файлов, содержащих цифровые данные) увеличивается быстрее, чем общий объем данных. Несмотря на появление громадного числа больших аудио- и видеофайлов, средний размер одного файла уменьшается. Дело в том, что огромное количество небольших порций данных генерируются сегодня различными устройствами, датчиками и прочим подключенным к сети оборудованием.

В отчете поднимаются важнейшие вопросы, которые ставит перед нами стремительно растущий поток данных.

Поиск. Как отыскать цифровую иголку в гигантском информационном стогу? В перспективе большая часть данных будет представлена в неструктурированном виде, создавая потребность в поисковых механизмах нового типа.

Уровни данных. Вопросам управления иерархическими системами хранения и раньше уделялось серьезное внимание, но подумайте, какое значение они приобретут, когда объемы данных начнут измеряться в зеттабайтах. Возникает необходимость в разработке стратегии многоуровневого подхода к хранению, базирующейся на историческом характере использования информации, степени срочности удовлетворения потребностей пользователей и стоимости хранения.

Конфиденциальность и соблюдение нормативных требований. Каким образом удовлетворить растущие требования к конфиденциальности и обеспечить соблюдение ужесточающихся нормативных актов при таких больших объемах данных?

Диспропорции в ИТ-численности персонала. Несмотря на то что объемы данных вырастут в 44 раза, а количество файлов — в 67 раз, численность персонала увеличится лишь в 1,4 раза.

Вычисления в облаке: экономические нестыковки

В отчете утверждается, что к 2020 году большая часть данных будет размещаться в облачных средах или располагаться "на границе облака» (это означает, что их предполагается пересылать через облачный сервис или временно хранить в облачном приложении). По оценкам авторов отчета, около 15% данных будет интегрировано непосредственно в облако, а еще треть планируется пропускать через облако или временно размещать в нем. Думается, истинные объемы данных в облаке здесь явно недооцениваются.

Понятно, что темпы увеличения объемов данных растут, причем большая их часть будет создана в период с 2010-го по 2020 год. Таким образом, среднее предприятие столкнется с увеличением потоков данных и независимо от текущего уровня инвестиций в системы хранения на протяжении ближайшего десятилетия капиталовложения в эти средства будут лишь нарастать. Потребуется увеличивать емкость хранения и затраты на закупку соответствующих устройств, а также расходы на обслуживающий их персонал. Таким образом, мы приходим к экономическому трюизму: системы, не способные развиваться, прекратят свое существование. Вместе с тем я не вижу, чтобы компании активно инвестировали в системы хранения и увеличивали персонал, отвечающий за управление ими. Из этого можно сделать вывод о том, что большинство организаций просто не могут позволить себе наращивать емкость своих средств хранения в нужных объемах, а значит, предприятиям придется искать их на стороне. Подсчитав, сколько инвестиций, капитальных затрат и расходов на персонал понадобится для обслуживания растущих объемов хранения, компании обратятся к специализированным поставщикам услуг, которые лучше знают, как обеспечить эффективное управление огромными объемами данных.

Еще одна причина недооценки авторами отчета реальных объемов данных в облаке заключается в том, что значительная часть этих данных будет генерироваться непосредственно в облаке SaaS-приложениями, а также приложениями, размещаемыми у провайдера на условиях хостинга. В течение ближайшего десятилетия будет увеличиваться не только емкость систем хранения, но и количество приложений в облаке, а следовательно, и объемы данных, связанных с этими приложениями. Возникает вопрос: какая доля общего числа приложений к 2020 году будет размещаться во внешних облаках? Готов поспорить, что она окажется значительно выше упомянутых 15%.

Также в отчете затрагиваются темы обеспечения конфиденциальности и соблюдения нормативных требований. Авторы утверждают, что, несмотря на все усилия ИТ-групп, объемы недостаточно защищенных данных в следующем десятилетии будут увеличиваться. Объясняется это нехваткой инвестиций со стороны бизнес-подразделений, финансирующих централизованные расходы на ИТ. Несмотря на вступление в силу соответствующих законодательных актов (в частности, закона Сарбейнса-Оксли) и наличие брешей в системе защиты данных, вопросы обеспечения конфиденциальности информации и соблюдения нормативных требований в списке приоритетов находятся далеко не на первых строчках, заметно отставая от удовлетворения функциональных потребностей бизнес-подразделений, и каких-либо изменений в обозримом будущем здесь не предвидится. Следует упомянуть и об активном использовании бизнес-подразделениями услуг поставщиков внешних облаков, благодаря чему сотрудникам этих подразделений становится проще обходить корпоративные требования к информационной безопасности.

Авторы отчета прогнозируют, что события будут развиваться по следующему сценарию. Растущая сложность управления цифровой информацией побуждает клиентов обращаться к сервисам облаков. В центрах обработки данных прослеживается тенденция к дальнейшей автоматизации управления, консолидации и виртуализации. Ожидается дальнейший перевод конечных пользователей на самообслуживание. В ключевых направлениях обеспечения безопасности, управления информацией, управления дополнительным контентом и обработки данных в режиме реального времени будут возникать новые узкие места.

Тем, кто работает в сфере ИТ, имеет смысл внимательнее ознакомиться с отчетом и проанализировать выводы, сделанные его авторами. Возможно, я покажусь излишне навязчивым, но хочу еще раз повторить, что будущее информационных технологий представляется заметно отличающимся от прошлого, и даже от совсем недавнего прошлого. В данном отчете вы получаете информацию к размышлению, которая пригодится при дальнейшей выработке стратегии. Мы постарались консолидировать конкретные рекомендации, которые помогут вам подготовиться к изменению ситуации в будущем. И если вы заинтересованы в том, чтобы двигаться вперед, начните с изучения особенностей и перспектив цифровой вселенной.

На очередном, десятом по счету форуме IT-Summit, проведенном Ассоциацией предприятий компьютерно-информационных технологий в Казани, руководители компаний — лидеров отечественного рынка обсуждали пути развития отрасли. Некоторые из поднятых вопросов комментирует Александр Микоян, генеральный директор Hewlett-Packard в России.

— Под воздействием каких факторов складывается стратегия компании Hewlett-Packard на российском рынке?

Не вдаваясь в детали нашей стратегии, я хотел бы сказать, что, на наш взгляд, российский рынок характеризуется нереализованными возможностями. В частности, целые сегменты ИТ-рынка в России до сих пор отсутствуют.

В первую очередь они связаны с услугами. Сложными услугами аутсорсинга для крупных заказчиков, которые в мире способны оказывать считанное число поставщиков услуг. Интерес к ним уже есть, руководители предприятий понимают, что мы поможем им сэкономить средства, повысить их защищенность от разных рисков, повысить гибкость и так далее. И сейчас то время, когда это понимание нужно трансформировать в контракты.

Второе, что бы я отметил, — российские информационные системы, вообще говоря, похоже недостаточно сложны. Будь они более комплексными и развитыми, они могли бы решать больше задач — и в коммерческих компаниях, и в госструктурах. Многие потенциальные заказчики это тоже уже понимают.

— Допустим, понимание есть, но есть ли сейчас платежеспособный спрос?

Безусловно. Повышение конкурентоспособности предприятиям необходимо — и для выхода на международные рынки, и для борьбы на внутреннем, куда приходит все больше иностранных компаний. Да и Российское государство тоже должно быть более конкурентоспособным для того, чтобы оказывать более гибкие и быстрые услуги своим гражданам, чтобы, опять же, повысить конкурентоспособность экономики.

— Что может сделать государство для того, чтобы российские предприятия стали более конкурентоспособными с точки зрения ИТ? Должно ли оно как-то особо поддерживать ИТ-рынок?

Думаю, речь идет об общей поддержке модернизации. России необходима модернизация как основных средств производства, так и поддерживающих систем, в том числе в области информационных технологий. Этот процесс можно поддерживать при помощи налоговых льгот, иных видов финансовых инструментов. Другой вопрос, что сегодня информационные технологии должны иметь чуть больший приоритет, потому что, как уже всем понятно, благодаря им конкурентоспособность может повыситься весьма существенно и относительно небольшие инвестиции в них могут дать высокую отдачу.

Но вернемся к вопросу стратегии. Мне кажется, для того чтобы определить стратегию, нужно определить те сегменты ИТ-отрасли, которые государство намерено поддерживать, а это зависит в свою очередь от того, каких целей хотят достичь государство и сама отрасль. Похоже, что с этим нет полной ясности, об этом и идут дискуссии на отраслевых конференциях.

— Внутренний спрос можно регулировать, тем или иным образом побуждая предприятия к модернизации. А на внешнем рынке?

Рецепты известны – налоговые льготы, помощь в создании инфраструктуры через технопарки, введение особых таможенных режимов, которые позволили бы компаниям легко импортировать необходимое оборудование и экспортировать продукты.

Проблема в том, что мало кто сегодня, как мне кажется, задумывается о том, что российская ИТ-отрасль конкурирует с мировой. Компании наподобие «Лаборатории Касперского», ABBYY, Cognitive и ряд других стремятся продавать свои решения на чрезвычайно сложном мировом рынке. И любая помощь государства позитивно сказывается на их результатах.

— Протекционистские меры – насколько они эффективны?

Смотря что называть протекционизмом. Такие меры, как защита российского рынка от ввоза иностранного оборудования или программных продуктов, вряд ли помогут, они лишь приведут к тому, что потребители этих продуктов или продуктов, их заменяющих, будут страдать от отсутствия конкурентоспособного оборудования.

Дело в том, что для создания заводов по производству оборудования российский рынок зачастую не является достаточно большим. Почему эффективны заводы нашей компании? Потому что мы покрываем весь глобальный рынок и за счет масштаба закупок комплектующих и налаженной логистики можем добиться их невысокой стоимости. Если этих составляющих нет, производство неэффективно, потому что дорого, а значит, покупатели будут вынуждены платить больше и в свою очередь станут менее конкурентоспособными на мировом рынке.

Возможен протекционизм в виде поддержки своих компаний, работающих на экспорт, о которой мы уже говорили. Это другое дело, обычная мировая практика.

— Протекционизм может принимать форму требования, чтобы закупаемое для государственных нужд оборудование частично или полностью собиралось в России...

Это уже пробовали. Посмотрите на рынок телекоммуникаций. В свое время уже выдвигались требования производить коммутационное оборудование в России. Ряд компаний объявили об открытии таких производств. Но, по сути, это была отверточная сборка, никакой передачи технологий не произошло. Просто у компаний-производителей появились дополнительные затраты, которые они включили в стоимость оборудования для заказчиков — и в ваш телефонный счет. Но позволило это развить российскую отрасль производства телекоммуникационного оборудования? Нет, только сбило с курса. То же самое, мне кажется, будет в отношении компьютерного оборудования, если возникнет требование непременно производить его в России.

Дело в том, что доля стоимости, добавляемая при сборке, очень мала. И эта сборка ничего нового в российские высокие технологии не привносит.

— Но HP открывает производство в России...

Мы при этом руководствуемся прогнозом спроса на нашу продукцию в стране. И все такого рода проекты должны рассматриваться только с этой точки зрения. Политические соображения, как показывает практика, в области производства ИТ-оборудования не работают.

— Еще один аспект, обсуждавшийся на форуме, — ИТ-образование. Какие, по вашему мнению, кадры нужно выращивать для отрасли — программистов, системных архитекторов, инженеров, квалифицированных пользователей?

Наша собственная образовательная программа заключается в том, что мы показываем бизнесменам и студентам, как можно применять информационные технологии — в бизнесе и науке. Они учатся пользоваться ИТ как инструментом. Вообще же российская школа не готовила кодировщиков. Она в основном готовила людей, которые понимают в кибернетике, математиков, физиков. Но когда возник рынок заказного программного обеспечения, то люди, имевшие хорошее фундаментальное образование, смогли заниматься и программированием.

Я вполне могу представить, что российские компании когда-нибудь будут использовать программистов из Индии или из Малайзии. Ведь главный вопрос — где остается интеллектуальная собственность и соответственно основная прибыль.

Возможно, когда-нибудь в отдаленном будущем наши потомки, сетуя на свои слишком медленные «йоттабитные» соединения с Интернетом, будут требовать более быстрых — «хеллабитных». С приставки «хелла-» (от распространенного в Северной Калифорнии жаргонного словечка hella — «чертовски много») будут начинаться единицы СИ, отличающиеся от базовых в 10^27 раз, если добьется задуманного студент Калифорнийского университета Остин Сендек. Будущий физик агитирует за то, чтобы это забавное слово стало новой официальной десятичной приставкой в Международной системе единиц (СИ), и его усилия имеют некоторый успех, по крайней мере, идея начала пользоваться популярностью.

По словам самого Сендека, у него есть время до сентября, чтобы убедить как можно больше людей начать пользоваться словом «хелла» для обозначения физических величин, выражаемых 28-разрядными числами.

«Ведь сразу понятно, о чем речь, — уверен Сендек. — Когда вы говорите, что нечто весит 'хеллаграмм', ясно, что это очень много».

Страничка в Facebook, которую создал Сендек для привлечения внимания к своей затее, собрала уже около 60 тыс. голосов в ее пользу.

Приставки в СИ используются для обозначения величин, отличающихся от базовой в определенное целое количество раз. В их число входят знакомые всем «мега», «гига», «тера» и «пета».

Сейчас самое большое число, для которого есть приставка в СИ, составляет 10^24. Обозначается оно словом «йотта». Поскольку кратность приставок изменяется с шагом 1000, следующая, наименование для которой еще не выбрано, должна будет обозначать число 10^27 — единицу с 27 нулями.

Идею для новой приставки Сендек почерпнул из шутки. Студент спросил своего коллегу по лаборатории, каково напряжение исследуемого ими элекрического поля, и тот ответил: «Хеллавольт».

«Я усмехнулся и подумал, что было бы забавно, если бы хеллавольт действительно существовал, — вспомнил Сендек. — Слово вполне подошло бы, поскольку приставки в СИ как раз оканчиваются на букву 'а'».

Согласно определению в онлайн-словаре сленга Urban Dictionary, слово hella часто используется вместо «очень» или «сильно» при описании чего-либо, являясь сокращением от слова helluva, которое представляет собой сокращение фразы hell of a lot.

По легенде, словечко hella родилось в Сан-Франциско. Так или иначе, оно давно и широко используется в этих краях, примерно с конца 70-х годов.

Как утверждает Сендек, страничку в Facebook он создал в шутку, но получил на нее такую бурю откликов, в особенности от членов научного сообщества, что решил всерьез начать продвигать свою идею. Вскоре он создал блог и даже онлайн-магазин с товарами в ее поддержку.

В сущности, начинать эру «чертовски больших» чисел сейчас самое время. Буквально на днях аналитики IDC по результатам исследования, которое финансировала корпорация EMC, сделали прогноз о том, что в этом году объем информации, хранимой в цифровом виде, достигнет 1,2 зеттабайта, а к 2020 году — уже 35 зеттабайт. Зетта же, 10^21, это всего на один уровень меньше, чем йотта.

Некоторые меры уже сейчас удобнее было бы выражать в «хеллаединицах». Например, как подсчитал Сендек, масса солнца составляет 2,2 хеллатонны, а излучаемая светилом энергия — 0,3 хеллаватта (или 300 йоттаватт в реально существующих единицах).

Мир микроскопических величин тоже приближается к пределам возможностей СИ. Например, недавно ученые Института квантовой механики Технологического университета штата Джорджия сумели зарегистрировать рекордно малую силу в ловушке из электрического и магнитного полей — 174 йоктоньютона. Более чувствительные инструменты будущего, без сомнения, позволят измерять и гораздо меньшие величины.

Своего рода правилом в СИ является именование кратных приставок таким образом, чтобы они оканчивались на «а», а дольных, используемых для микроскопических величин, — на «о». Например, йотта обозначает 10^24, а йокто — 10^-24. Таким образом, как указал один из комментаторов в Facebook, единицы измерения с дольностью 10^-27 будут «хелламасштабными».

Хотя мы и живем в век, когда пиар в блогах способен принести внушительные результаты, Сендеку придется еще «чертовски много» сделать, чтобы осуществить задуманное.

Система именования приставок СИ находится в ведении Международного бюро мер и весов. Последний раз новые приставки были утверждены в 1991 году — ими стали зетта и йотта. Со своим предложением Сендек обратился к профессору Университета Ридинга Иэну Миллсу, президенту Консультативного комитета по единицам измерения, — эта организация консультирует Международное бюро мер и весов. Миллс пообещал Сендеку, что вынесет предложение на обсуждение комитета на очередном его совещании, которое пройдет в сентябре.

«Миллс сказал, что идея ему показалась очень занятной и что участников совещания она, скорее всего, развлечет, но насчет того, что научное сообщество воспримет ее всерьез, он не уверен», — отметил Сендек.

Пока же Сендеку остается только добиваться использования предложенной им приставки в повседневной речи: «Если ее начнет употреблять достаточное количество людей, это войдет в привычку».

Сендеку передали, что некоторые преподаватели его университета уже пользуются новым словом на лекциях и в беседах. Дошел даже слух, что кто-то из инженеров Google предлагал включить единицы, начинающиеся на «хелла», во встроенный в поисковую систему калькулятор, но эту идею отвергло начальство.

По мнению Сендека, если бы его термин включили в СИ, это могло бы стать данью уважения к работе ученых знаменитых исследовательских центров, расположенных в Северной Калифорнии, — Беркли, Стэнфорда, Калтеха, Национальной лаборатории Лоуренса в Ливерморе и других.

Происхождение слова Сендека не смущает: «Наукой надо заниматься, не теряя чувства юмора. Уходя с головой в исследования, мы иной раз забываем о том, кто мы есть на самом деле — кучка простых смертных, пытающихся описать Вселенную уравнениями».

Прошедший в Казани форум IT-Summit 2010, организованный Ассоциацией предприятий компьютерно-информационных технологий, собрал руководителей ведущих компаний, работающих на отечественном компьютерном рынке. На форуме поднимались темы, которые можно назвать извечными: кадровый вопрос, стратегия развития бизнеса, влияние технологий на развитие как самого ИТ-бизнеса, так и экономики в целом. На эти темы мы беседуем с Кириллом Корнильевым, членом правления АП КИТ, главой отделения IBM в России и странах СНГ.

— На саммите вы вели круглый стол, посвященный «технологическим трендам, интересным для ИТ-бизнеса». Сейчас, в кризис, какие тренды могут реально помочь и ИТ-компаниям, и их клиентам?

С технократической точки зрения любая новая технология поможет обществу жить лучше. Поэтому речь скорее шла о том, что в целом модернизация экономики, увеличение производительности труда без применения компьютерных и коммуникационных технологий невозможны.

Прежде всего это связано с тем, что мы живем в урбанистическом обществе. В 2008 году городское население планеты превысило сельское. А для дальнейшего улучшения его жизни нужно совершенствовать инфраструктуру. При этом зачастую инфраструктуры, созданные в доцифровую эпоху, не очень эффективно используются или сами по себе неэффективны. И новые технологии позволяют повысить эту эффективность относительно недорого. Необязательно вкладывать, например, огромные деньги в расширение дорожной сети, скажем, в Москве; если создать интеллектуальную систему управления транспортом, что стоит совсем других денег, то это приведет к повышению пропускной способности имеющихся дорог на 20-30%.

Так что ИТ-индустрия – это и есть средство модернизации России. С нашей точки зрения, по крайней мере.

— В каком направлении России развивать ИТ-отрасль? В пример приводятся то Китай, то Америка, то Индия...

Когда мы, смотрим, скажем, на китайский путь развития как на пример для подражания, то часто забываем об одной простой вещи — у них есть возможность экстенсивного развития. Каждый год на китайском рынке рабочей силы прибавляется 20 млн новых работников. У нас такого резерва нет. И не будет. Наш единственный резерв — повышение производительности труда. А у нас в некоторых отраслях с нею катастрофическая ситуация – по сравнению с развитыми странами.

Что касается собственно ИТ-отрасли, в ней тоже хроническая нехватка кадров. Мы в рамках АП КИТ проводили довольно большую работу по анализу рынка труда. Понятно, что во время кризиса дефицит кадров немного снизился, но незначительно, а сейчас он снова обостряется.

— Уже жалуются...

А через год-два мы опять окажемся в катастрофической ситуации нехватки кадров. Государство помогает и даже увеличило количество студентов, выпускаемых по специальностям, связанным с информационными и телекоммуникационными технологиями. Однако потребность в кадрах все равно в разы превышает возможности их выпуска, и в дальнейшем ситуация будет только усугубляться.

— И что делать?

В АП КИТ разработаны стандарты на все возможные ИТ-специальности. С одной стороны, это правильно, с другой — в вопросах образования и подготовки кадров до некоторой степени сохранился подход от бывшего СССР. Стараемся все делать сами. А это невозможно. Надо учитывать, что есть рабочие места, которые создают небольшую прибавочную стоимость, например при сборке компьютеров или кодировании. А есть такие, которые обеспечивают колоссальную прибавочную стоимость, например при разработке продуктов на заказ, когда создается интеллектуальная собственность.

Нужно создать имидж тех, кто «умеет решать задачи». Он, в общем-то, близок к реальному положению дел. Это путь, если угодно, страны, которая ближе к развитому рынку, чем к развивающемуся. Надо готовить специалистов, умеющих ставить и решать задачи. При этом работу по кодированию можно передать той же Индии.

— Кто будет советовать, сколько и кого надо готовить?

Это, наверное, следующий этап работы АП КИТ. Мы сотрудничали с Минобрнауки при разработке стандартов, теперь нам надо совместно понять — какое количество и каких специалистов должно быть подготовлено, чтобы они были востребованы через несколько лет. И это очень сложная задача.

— Для этого у отрасли должна быть единая точка зрения на свое развитие, которую можно представить государству. Она существует?

На высоком уровне, в виде лозунга, стратегию сформулировать легко, трудно спорить с тем, что информационно-коммуникационные технологии в краткосрочной и среднесрочной перспективе, пожалуй, единственный рычаг, при помощи которого можно способствовать модернизации и развитию высокотехнологичной экономики в России. А вот донести эту мысль до руководства страны и сделать так, чтобы она была полностью принята, – задача непростая, даже для авторитетной общественной организации.

В АП КИТ есть группа, занимающаяся формулированием стратегии развития отрасли. Когда ассоциация формировалась, был создан соответствующий документ, который выражал общую точку зрения. Сейчас мы находимся на новом этапе развития, нам нужно ее сформулировать на следующий период. Мы такую работу сейчас начали. Она займет некоторое время, наверное, до конца года.

— Можете хотя бы приблизительно раскрыть ее содержание?

Это было бы некорректно. Есть очень много деталей, нужно учитывать мнение очень разных сегментов отрасли — разработчиков программных продуктов, международных вендоров, интеграторов, локальных сборщиков... Мы — общественная организация, нам надо достигать консенсуса.

— С учетом того что бизнес-интересы зачастую прямо противоположны, это, наверное, нелегко?

В любых отраслевых организациях фокусируются не на том, что разъединяет, а на том, что объединяет. Мы находим какие-то общие задачи и пытаемся их решать. Это и вопросы мониторинга рынка, выработка стратегии, кадровые проблемы, вопросы, касающиеся отношений с государством, и ряд других.

— Последнее новшество в деле модернизации — создание «инноградов». Как вы относитесь к такой идее?

В этой области есть мировой опыт — и позитивный, и негативный. И у нас уже кое-какой опыт накоплен — и по технопаркам, и по специальным экономическим зонам. Что касается собственно инноградов, в которых информационные технологии считаются одним из приоритетных направлений, будет интересно узнать детальный план их развития.

Надеюсь, будут учтены ошибки прошлого, ведь если мы обратимся к мировому опыту, то выяснится, что надо плотно увязывать инновационную деятельность с высшей школой — это и академическая наука, и подготовка квалифицированных кадров для начинающих компаний.

А дело государства — создавать условия, помогать теми или иными способами. Мировой опыт, опять же, хорошо известен, велосипед изобретать не надо.

Некоторые предприниматели из Китая, чуждые моральным ограничениям,  зарабатывают деньги на давно известной уязвимости стандарта шифрования для сетей Wi-Fi, продавая обычным пользователям инструментарий для взлома сетевых ключей.

USB-адаптеры Wi-Fi вместе с операционной системой Linux, программным обеспечением для взлома ключа и детальной инструкцией продаются через Интернет, а также на китайских рынках электроники. Эти наборы, рекламируемые как средство, с помощью которого пользователи могут выходить в Web бесплатно, привлекли к себе такое внимание покупателей, что крупный китайский онлайн-аукцион, Taobao.com, был даже вынужден в прошлом году специальным образом запретить их продажи.

С помощью одной из «карт, крадущих сеть» пользователь, обладающий минимальными техническими знаниями, может легко узнать пароли чужих сетей Wi-Fi.

Этот инструментарий весьма недорог. На рынке в Пекине его можно купить за 24 долл., причем за эти деньги вам помогут еще и в настройке.

Основной компонент инструментария, адаптер с шестидюймовой антенной, который подключается к порту USB, поставляется с драйвером на компакт-диске, а также отдельным диском с операционной системой «специального назначения» BackTrack. В системе BackTrack пользователь запускает приложения Spoonwep и Spoonwpa, которые пытаются получить ключи двух протоколов, применяемых для защиты сетей Wi-Fi, WEP (Wired Equivalent Privacy) и WPA (Wi-Fi Protected Access). Обнаружив ключ, пользователь, запустив Windows, может воспользоваться им для доступа к беспроводной сети.

Для взлома ключа WEP программа использует давно известный изъян в протоколе. Для WPA собираются данные, переданные по беспроводной сети, и с помощью «лобовой атаки» подбирается ключ.

Специалисты по вопросам безопасности утверждают, что им неизвестно о каких-либо иных подобных инструментах, продаваемых где-то еще, кроме Китая, хотя инструкции, описывающие, как взломать WEP, уже давно можно найти в Интернете.

Подобный инструментарий в Китае считается нелегальным, и неясно, кто комплектует USB-адаптеры данным программным обеспечением. Один из производителей адаптеров, компания Wifly-City с Тайваня, поддерживает в Тайбэе сеть Wi-Fi, доступную в кафе и ряде других общественных мест. В Wifly-City заявляют, что они не поставляют и не несут ответственности за программное обеспечение, которым третьи лица могут дополнять продукты компании.

Создатели BackTrack утверждают, что эта операционная система предназначена для глубокого тестирования, а не для организации вредоносных атак.

«В Китае нас обвиняют в том, что мы преследуем нелегальные цели. Однако все это делается без нашего ведома и одобрения», — заметил один из разработчиков BackTrack по имени Матс.

Одному из инструментов потребовался час на то, чтобы взломать ключ WEP в тестовой атаке на персональный маршрутизатор, установленный для этой цели и использующий 40-разрядное шифрование.

«Ключи WEP можно получить буквально за несколько минут, — заметил Матс. – Тут все зависит от многих факторов. Думаю, рекорд составляет около 20 секунд».

Как заметил один из специалистов по вопросам безопасности из Китая, лобовые атаки на системы шифрования WPA менее эффективны. Но, несмотря на то что WEP устарел, многие его все еще применяют, особенно на домашних маршрутизаторах. Сегодня едва ли не в каждом жилом доме есть сеть WEP, которой может попытаться воспользоваться всякий, кто купил такой инструментарий.

По словам того же специалиста, поскольку инструментарий собирает пакеты данных для того, чтобы осуществить свои атаки, с его помощью злоумышленник может завладеть важной личной информацией, которую его жертва посылает по сети. Такого рода инструментарий пользуется спросом, несмотря на китайские законы, направленные на противодействие хакерству.