2 сентября 1969 года произошло событие, не привлекшее к себе особого внимания, но последствия которого оказались сравнимы с величайшими изобретениями в истории человечества. В небольшой лаборатории профессора Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе Леонарда Клейнрока двум десяткам гостей была продемонстрирована пакетная передача данных по пятиметровому кабелю напрямую между двумя компьютерами.

Через два месяца аналогичная передача пакетов была осуществлена между двумя удаленными компьютерами, будущими узлами сети ARPAnet; один из них находился в той же самой лаборатории, а второй - в лаборатории Дага Энгельбарта в Стэнфордском исследовательском институте. Несколько позже к ним добавились узлы, расположенные в Калифорнийском университете в Санта-Барбаре и в Университете штата Юта. В этой конфигурации для коммутации уже использовались специализированные процессоры Interface Message Processor (IMP), изготовленные компанией BBN. Если учитывать коммутацию, то формально моментом рождения Internet следует считать 5 декабря 1969 года, когда заработала сеть из четырех узлов, а первые публикации датируются 1973-1974 годом. Однако, если исходить из того, что ключевым элементом Internet является передача пакетов данных, следует признать, что Сеть на два-три месяца старше.

Вообще говоря, право на приоритет изобретения пакетной передачи разделяют Пол Баран, работавший в корпорации Rand, и Клейнрок. С приоритетом связана спорная ситуация, но, как бы то ни было, следует отдать должное Клейнроку: он реализовал идею первым, а работа Барана осталась теоретическим обоснованием стратегии развития коммуникационных систем, защищенных от ядерного удара. Математическая теория передачи пакетов была разработана Клейнроком в период его работы над диссертаций с 1961-го по 1962 год. Она была развита до уровня иерархической маршрутизации, на которой сегодня базируется Internet, учеником Клейнрока Фарухом Камуном. Сам же Клейнрок написал первую книгу по теории коммутации пакетов, и под его руководством развертывался центр управления ARPAnet Network Measurement Center. Надо сказать, в момент создания ARPAnet о нынешних масштабах сетевых технологий никто не задумывался: показательно, что IMP был способен коммутировать всего 64 узла.

Случайно или нет, но накануне отмечаемого сегодня юбилея состоялось еще одно примечательное событие. Разработчик IMP - компания BBN (Bolt, Beranek and Newman), и по сей день сохраняющая за собой титул "мыслительного танка" мира сетевых технологий, оказалась купленной Raytheon, американской корпорацией, стоящей на шестой ступеньке в рейтинге поставщиков военного оборудования, ее оборот равен примерно 20 млрд долл. Raytheon, одна из первых электронных компаний, была создана в 1922 году несколькими выпускниками Массачусетского технологического института, в том числе Ванневаром Бушем, человеком, в значительной мере опередившим нынешнюю государственную политику США по отношению к науке и образованию: свое нынешнее имя компания получила в 1925 году.

На профессиональном жаргоне "мозгами" иронически называют процессор и память ПК, но есть основания предполагать, что через какое-то время у компьютеров появятся мозги в подлинном смысле этого слова. Ирония по отношению к мозгам современного ПК уместна. Бесконечно обновляемые операционные системы и процессоры не прибавили компьютеру с его гигабайтами и гигагерцами и толики интеллекта. Не случайно американское агентство DARPA, финансирующее перспективные для оборонных приложений исследования, год назад запустило проект CALO (Cognitive Assistant that Learns and Organizes — когнитивный помощник, который обучается и организуется). Конечная проекта цель CALO — создание интеллектуального прибора-ассистента для военнослужащего; отсюда и название, родственное латинскому слову calonis, что означает "солдатский слуга". Головной организацией проекта является легендарный Стэнфордский исследовательский институт, в числе исполнителей — Boeing, Sybase, Radar Networks и другие компании.

Однако, хотя могучие силы по приданию интеллекта ПК и сосредоточены в США, сведения о первых практических успехах по этой части поступают от скромной по своей численности группы энтузиастов, разбросанных по нескольким европейскии странам. Их совместные усилия направлены на создание "семантического ПК" (Semantic Desktop), то есть устройства, которое будет хранить информацию индивида, тексты, фото и видео — все что угодно, все, что встретилось когда-либо в его жизни. Сохраненная информация интерпретируется как совокупность ресурсов в духе Semantic Web, каждый ее фрагмент снабжается своим идентификатором Uniform Resource Identifier, а доступ к нему обеспечивается в соответствии с Resource Description Framework. Кроме того, средствами онтологий пользователь может выражать собственные ментальные модели и представления, задавать семантические связки между фрагментами информации. Можно сказать, что Semantic Desktop расширяет возможности человеческой памяти.

Семантический ПК создается как открытое программное обеспечение в рамках рассчитанного на три года проекта Nepomuk Project, работа над которым координируется Германским центром исследований в области искусственного интеллекта (German Research Center for Artificial Intelligence, DFKI). Исходно Nepomuk был рассчитан на свободную среду рабочего стола для Unix-подобных операционных систем KDE (K Desktop Environment). Но программное обеспечение Nepomuk может быть загружено и Windows, Macintosh и Linux, а с некоторыми ограничениями можно подключиться и через Web-страницы, используя Firefox.

Сама идея семантического ПК не нова. Ее так или иначе можно проследить со времен гипотетической машины memex Ванневара Буша до нашего времени, однако многочисленные попытки были переусложненными. На их фоне представляется, что авторы Nepomuk нашли наиболее практичное решение. Оно сводится к тому, что программное обеспечение автоматически добавляет дополнительную семантическую информацию к той, что уже хранится в компьютере, и создает условия к тому, чтобы пользователь мог вручную дополнять и расширять семантическую составляющую. Исходная семантическая информация формируется с использованием программ-"обходчиков" (crawler), обследующих доступные им файлы. Когда она собрана, Nepomuk увязывает разные источники между собой. В отличие от поисковых систем, где поиск сводится к совпадению по ключевым словам, здесь может быть организована контентная связь, скажем "имя", "дата" или что-то подобное.

Таким образом, функционирование "ПК с мозгами" сводится к следующим трем этапам. Сначала аннотируется и увязывается любая информация, хранящаяся на компьютере, независимо от форматов и приложений, где она применяется. Для этого используются структуры данных и методы, отработанные при создании Semantic Web. Затем артикулируются и визуализируются идеи пользователя, чтобы потом трансформировать их в семантическую информацию, на этом этапе используются технологии, аналогичные вики. На третьем этапе интегрируются результаты, полученные автоматически и вручную.

Практическую направленность проекта Nepomuk высоко оценили коллеги, в том числе Нова Спивак, основатель компании Radar Networks, который отметил: "В этом решении огромный потенциал. Nepomuk создан в расчете на пользователей и разработчиков". Есть мнение, что развитие семантических ПК сможет вывести из застойного состояния и Semfntic Web, работа с семантикой на собственном компьютере в последующем приучит людей к осмысленной работе в более широком контексте.

До сих пор Nepomuk финансировался Евросоюзом, но сейчас проект выходит на следующую фазу, когда можно ожидать первых шагов по коммерциализации и появления первых компаний-стартапов.

Можно сколь угодно долго говорить о пользе Open Source в образовании, привлекать в обсуждению ученых-академиков и думцев, а можно профессионально и скромно делать свое дело. Одни устраивают разного рода акции, обращаются в правительство в надежде получить финансирование, а другие пытаются предложить свои малобюджетные решения. По этому пути пошла компания Sugar Labs, инициативу которой поддержали в комитете "по свободе программного обеспечения" Software Freedom Conservancy.

В Sugar Labs решили предложить альтернативный способ распространения пакета программ, разработанного для так называемого "стодолларового ноутбука" XO-1, созданного в рамках проекта "Один ребенок — один компьютер" (One Laptop Per Child, OLPC). В пакет входит 40 программ, охватывающих весь спектр задач, необходимых в компьютерном образовании. В силу самых разных причин проект малобюджетного школьного компьютера буксует; уже выпущена вторая версия XO-2, но массовым, несмотря на свои удивительные возможности, он так и не стал, а бум дешевых нетбуков вообще ставит его под сомнение. Между тем в мире высвобождается огромное количество неиспользуемых, но вполне работоспособных компьютеров, вообще не имеющих никакой стоимости. В Sugar, одном из основных разработчиков программного обеспечения для XO, пришли к выводу: было бы разумно перенести эти наработки на такие компьютеры и использовать их в учреждениях образования. Флэшки с записанными на них программами Sugar выпускаются массовыми тиражами; их можно загрузить и с сайта компании.

Разработанный в Sugar интерфейс предназначен специально для детей. Он является плодом более чем 40-летней педагогической работы в двух ведущих университетах Бостона, в Гарварде и Массачусетском технологическом. Основоположником этой деятельности в середине 60-х стал Сеймур Паперт, автор языка программирования Logo, созданного специально для детей. В состав пакета входят программы для чтения, записи, рисования и игры (Read, Write, Paint, Etoys). Есть еще свободное программное обеспечение, загружаемое на школьный сервер, оно позволяет организовывать совместную работу школьников, фильтровать доступ в Internet, делать резервное копирование. Сайт Sugar имеет разделы, ориентированные на учеников, преподавателей и родителей.

Сейчас более миллиона учащихся в десятках стран пользуются педагогическим опытом и программами Sugar Labs. Может быть, и у нас этот подход мог бы найти себе применение?

О графене, атомарном слое углерода, как о материале, обладающем уникальными механическими, теплопроводящими, электрическими и даже оптическими свойствами, говорят и пишут на протяжении последних нескольких лет. В нем видят будущее электроники, уже есть опыт создания экспериментальных транзисторов из графена, а в перспективе маячит графеновый микропроцессор. Но увы, это довольно далекая перспектива — лет эдак на двадцать. К тому же она потребует создания принципиально новых производств, стоимость которых будет измеряться многими миллиардами долларов.

Чтобы ускорить и удешевить процесс получения нанотранзисторов, предлагается использовать силицен — материал, аналогичный графену. Речь также идет об атомарном слое, но не углерода, а кремния. По своим свойствам силицен близок графену, но пока и с ним работа еще не вышла за стены лабораторий.

Неожиданно близким к практической реализации оказалось паллиативное решение, суть которого состоит в ограничении применения графена для замены медных проводников, при сохранении самих транзисторов кремниевыми. Его предложили ученые Технологического института штата Джорджия. Авторы статьи, опубликованной в июньском выпуске журнала IEEE Journal Electron Device Letters, описывают методы получения графенового проводника шириной 18 нм. Преимущество графена перед медью - в его меньшем сопротивлении при малой ширине проводника. Дело в том, что в обычных условиях удельное сопротивление любого материала не зависит от ширины проводника, но у меди есть специфика: если медный провод уменьшается до размера 30 нм, то его удельное сопротивление начинает возрастать, что происходит из-за зернистой структуры этого материала (на границах зерен сопротивление выше). Помимо меньшего сопротивления электроны в графене обладают большей мобильностью, его проводимость не зависит от температуры, а паразитная емкость между соседними проводниками меньше. Исключительно важно и то, что переход на графеновые проводники не потребует серьезной перестройки производства, существующие методы литографии могут быть сохранены.

Предлагаемое решение не является радикальным; оно не отменяет необходимость в создании графенового процессора, но поможет решить проблемы, которые с неизбежностью возникнут на пути закона Мура в ближайшие годы.

Визит в Москву Стивена Херрода, который занимает в VMware посты старшего вице-президента по исследованиям и разработкам и технического директора, свидетельствует о том, насколько основателен подход компании к российскому рынку. Несмотря на сложные экономические обстоятельства, в VMware стремятся не только расширять здесь свою коммерческую деятельность, но и развивать научно-техническое сотрудничество. О весовой характеристике гостя в мире виртуальных технологий можно судить по тому, что именно Херрод, после ухода из VMware "главного ученого" компании, ее основателя Менделя Розенблюма, стал его правопреемником. Назначение Херрода на этот пост вполне логично, он давний соратник Розенблюма, с 1989 года был его аспирантом в Стэнфордском университете, а в 2001 году, через три года после основания VМware, стал сотрудником компании, возглавив группу, разрабатывавшую гипервизор ESX.

На вопрос о целях своего визита Херрод, признав, что не может говорить обо всех задачах его пребывания в Москве, сказал о двух: "Мы видим серьезную заинтересованность в виртуализационных технологиях со стороны крупных компаний, особенно из финансового и телекоммуникационного секторов. Встречи с заказчиками — моя первая цель, вторая — развитие отношений с российскими вузами".

Произошедшую год назад резкую смену руководства компании, когда из VMware ушли Розенблюм и его жена Дайана Грин, Херрод не считает событием сенсационным или скандальным. На самом деле произошло то, что должно было произойти и что обычно происходит в большинстве стартапов, добившихся успеха. Причем произошло вовремя, до того, как восторжествовал принцип Питера, утверждающий, что в иерархической системе любой работник поднимается до уровня своей некомпетентности. По словам Херрода, дуэт Розенблюм - Грин был великолепен, сочетание его академичности с ее азартом и харизмой оказалось невероятной удачей для первых этапов развития компании, когда требовалось доказывать преимущества виртуализации. Однако сейчас, когда, пользуясь принятой у аналитиков Gartner терминологией, VMware вышла на "плато стабильности", а менеджмент стал более рутинным, оказались востребованными руководители с большим опытом операционной деятельности. Что же касается Розенблюма и Грин, то они вернулись к более близкой им преподавательской деятельности в Стэнфорде.

Херрод охарактеризовал то, с чего начался более чем двадцатилетний путь, пройденный его компанией, так: "Слово 'виртуализация' пришло позже, а поначалу мы ставили задачу несколько иначе, мы хотели создавать аппаратное обеспечение из программного". Тогда очень многие использовали разнообразные методы имитационного моделирования для анализа новых конструкций, и возник вопрос, а почему бы не пойти дальше и не построить такую модель будущего компьютера, на которой бы непосредственно работали прикладные программы? Это желание с интервалом в несколько лет воплотилось в двух проектах - SimOS и Disco. Сегодня мы назвали бы SimOS гипервизором Type 2, эта операционная система работала поверх Irix на многопроцессорном сервере SGI. Данная работа была описана в статье Complete computer system simualation: The SimOS approach, датированной 1995 годом. В ней SimOS названа целевым аппаратным уровнем, реализующим все основные узлы будущего компьютера. В 1997 году завершился следующий проект, Disco, это уже был монитор виртуальных машин. Здесь ставилась несколько иная задача, звучащая так: "Допустим, есть массив вычислительных компонентов, объединенных в архитектуру ccNUMA. Как распределить возможности этого массива между несколькими различными по своей природе приложениями?" Одно из возможных решений — монитор и несколько виртуальных машин, поддерживаемых им. Сейчас в рамках vSphere, по существу, развивается эта же идея, она стала особенно актуальна с появлением облачных вычислений. Но тогда, в конце 90-х, актуальнее оказалось другое, стало ясно, что архитектура x86, задуманная для ПК, может составить конкуренцию и процессорам RISC-архитектуры, и даже IA-64, но в ней есть особенности, препятствующие виртуализации. Если их преодолеть, то можно добиться коммерческого успеха. Позже и Intel, и AMD адаптировали свои продукты к виртуализации, но начало было положено именно в VMware.

Херрод не отрицает, что, предложив гипервизор для архитектуры х86, компания бросила ей спасательный круг. Действительно, с точки зрения "высокой науки" и вправду была законсервирована не лучшая процессорная архитектура, однако реальность такова, что в мире создано огромное количество приложений для нее, спрос на стандартные серверы остановить невозможно, но их коэффициент полезного действия крайне низок. Сочетание серверов стандартной архитектуры с процессорной виртуализацией позволило восполнить недостатки, и как компонент нижнего уровня подобные компьютеры сохранятся в ЦОД еще на много-много лет. В продолжение темы процессорной виртуализации Херрод отметил, что сейчас становится актуальным создание еще одного гипервизора Type 1 (на "голом железе"), но на этот раз для процессоров ARM, широко используемых в разнообразных мобильных устройствах. Недавняя выставка Computex, по его словам, с особенной остротой указала на необходимость создания VMware Mobile Virtualization Platform - платформы для виртуализации мобильных устройств. C этой целью недавно была куплена французская компания Trango Virtual Processors. Решение MVP позволит создавать многофункциональные устройства на одной аппаратной платформе, например два телефона в одном - один для личных, а другой для служебных целей.

Но по большому счету сейчас фокус внимания смещается с процессоров на виртуализацию "частных облаков". Представленный в апреле программный продукт vSphere 4 можно назвать облачной операционной системой, и в какой-то мере работа над ней и ее наследниками является возвратом к проектам SimOS и Disco. Работа в этом направлении стимулируется двумя предпосылками. С одной стороны, новой тенденцией в аппаратном обеспечении, а именно появлением унифицированных модульных вычислительных систем на лезвийных серверах, выпущенных в этом году HP, Cisco, Fujitsu, Sun Microsystems и другими компаниями. С другой - распространением специализированных виртуальных машин, так называемых software appliance, как формы распространения приложений. Такой подход подразумевает, что разработчик оформляет приложение как готовую специализированную виртуальную машину, и пользователю остается ее только загрузить и выполнить.

Впрочем, преимущества этой схемы проявятся только тогда, когда между всеми сторонами будет достигнуто соглашение о стандартах. VMware возглавляет работу по созданию Open Virtualization Format, помимо нее в деятельности по разработке стандарта участвуют Microsoft, HP, IBM, Dell, Citrix и общественная организация Distributed Management Task Force (DMTF). Еще одной инициативой в области стандартизации, стимулированной VMware, является DMTF Open Cloud Standards Incubator.

"Инкубатор — шаг к обеспечению согласованности между несколькими типами облаков, -- считает Херрод. -- Конечная цель состоит в открытии пользователю возможности выбора места для функционирования специализированных виртуальных машин, это может быть локальное облако или внешнее облако, поддерживаемое поставщиком услуг".

В центре внимания на ежегодном семинаре ECM Writers Summit (Enterprise Content Management - "управление контентом предприятия"), проведенном в Нью-Йорке подразделением EMC Content Management and Archiving (ранее - Documentum), оказалась связь между технологиями работы с контентом и облачными вычислениями. Этой технологической тенденции в EMC уделяется первостепенное внимание, ведь она неизбежным образом меняет многие привычные методы работы с информацией. Показательно, в названии ключевого доклада технического директора подразделения Размика Абноуса для обозначения происходящего в данной области была использована идиома Perfect Storm ("совершенный шторм"), употребляемая для характеристики ситуации, когда каждая из составляющих недраматична по последствиям, а их кумулятивный эффект ужасен. В качестве дополнения обсуждалось несколько смежных тем.

Использование столь сильных метафор, вероятнее всего, связано с тем, что, по мере того как кристаллизуются представления об облачных вычислениях и они входят в ежедневную практику, специалистам по ECM становится очевидным приближение кризисной ситуации, причем не только в части управления контентом, но и в смежных областях работы с информацией. Будущий кризис может быть настолько серьезным, что сможет вывести из равновесия одного из китов современного компьютерного мира в целом, а именно устоявшееся десятилетиями и кажущее единственно возможным разделение инфраструктуры на платформу и приложения, на ней работающие. Эксперты полагают, что такого рода последствия неизбежны и распространятся не только на ECM, но и на обработку сложных событий (Complex Event Processing, CEP), и на потоковые вычисления, и многое другое. Теперь о ECM принято говорить в контексте информационно-центричного видения проблемы и создания информационно-центричных архитектур, поддерживающих ECM.

В будущих системах ECM не сохранится общепринятое на сегодняшний день деление всего пространства данных на отдельные изолированные фрагменты или области, обрабатываемые специальными приложениями. Для них станет обязательной логическая конвергенция различного рода данных, вне зависимости от форматов и способов хранения, в единый поток контента. Далее этот поток должен обрабатываться интегрированным набором инструментов в режиме, близком к реальному времени, совпадающем со скоростью бизнес-процессов. В результате контент предприятия меняет нынешний статус, он трансформируется из набора массивов данных, пассивно хранящихся в некоторых репозиториях и извлекаемых по мере необходимости, в жизненно важный ресурс, непрерывно используемый в процессе управления бизнесом как в реактивном, так и проактивном режиме. В этом потоке не будет деления на структурированные и неструктурированные данные, на простые текстовые данные и богатые по своим изобразительным возможностям медийные файлы. Все данные в потоке будут снабжаться описаниями, содержащимися в прилагаемых к ним метаданных. Информацию в таком виде называют "умной" (smart). Содержащиеся в ней описания в виде метаданных распознаются, благодаря чему потоки данных поступают на те "пункты обработки", которые соответствуют их форматам и содержанию.

Еще одна составляющая, делающая, по словам Абноуса, будущий шторм совершенным, - технологии Web 2.0, которые обогащают простой обмен текстовыми документами между сотрудниками предприятия многообразием инструментов (вики, социальные сети, блоги, RSS-каналы). При этом в задачу платформы ECM входит поддержка необходимых инструментов. Функционал ECM реализуется посредством сетевых сервисов, поставляемых по схеме SaaS (Software as a Service - "программы как сервисы"). Для того чтобы предоставлять такие сервисы, платформа ECM должна быть построена как многопользовательская, или, в буквальном переводе, "коммунальная", с возможностью оплаты сервисов по мере их использования. Основное преимущество модели SaaS заключается в ее большей гибкости, она открывает возможность для выбора, как и где хранить данные, как и где их обрабатывать. Сочетание "умной" информации с гибкой инфраструктурой и технологиями Web 2.0 позволяет создать то, что называют "интеллектуальным предприятием".

Программа JavaOne отличается от обычных коммерческих конференций тем, что она рассчитана "на своих": если исключить пленарные заседания, собирающие почти всех участников, то в остальном она представляет собой колоссальный конгломерат технических семинаров. Тем не менее можно выделить несколько главных событий.

День сообщества

На некоторых конференциях первый день называют "нулевым", дабы подчеркнуть, что основные события впереди. Но на JavaOne 2009 этот день был, возможно, даже более значимым, чем все остальные, поскольку адресовался собственно сообществу разработчиков, ради которых эта конференция и собирается. Обсуждались преимущественно четыре темы: открытость разработок, новая версия OpenSolaris, значение облачных вычислений для сообщества и новая технология JavaStore, способствующая развитию сообщества.

Несмотря на неопределенность, связанную с изменением статуса Sun, о чем по негласному соглашению здесь не говорили, и на экономический кризис, бесчисленные залы Москона-центра были, как обычно, наполнены, и аудитория демонстрировала энтузиазм, не меньший, чем на всех предшествующих 13 конференциях. Несомненно, формированию и сохранению Java-сообщества способствовало принятое в 2005 году решение о выборе для программных продуктов лицензии CDDL (Common Development and Distribution License). На вопрос, можно ли отозвать исходные тексты OpenSolaris, она отвечает просто - "нет". Код сделан доступным для сообщества навсегда, благодаря чему в момент, когда статус Sun следует признать неопределенным, сообщество разработчиков, сделавших ставку на OpenSolaris и другие открытые компанией продукты, может жить спокойно. Дейв Дуглас, вице-президент Sun по облачным вычислениям заметил: "Жизнь сообщества остается одним из немногих островов стабильности во многом благодаря открытости протоколов, стандартов и в конечном итоге открытости обмена мнениями".

По мнению Дугласа, в современном мире ИТ, где открытые системы замещают проприетарные, где уникальные решения заменяются массовыми, тон задают не отдельные выдающиеся личности, изобретатели и ученые, как прежде, а объединенные в сообщества инженеры. Этот модный тезис стал особенно популярен после публикации книги Джеймса Шуровьевски "Мудрость толпы". Хотя пафос этих утверждений вызвал горячую поддержку аудитории, с ними можно согласиться лишь отчасти. Возможность полной передачи инициативы от "героя" "толпе", пусть даже вооруженной новейшими коммуникационными технологиями, сомнительна. Собственная история Java это опровергает: не будь гения Джеймса Гослинга, то и языка, и соответствующего многомиллионного сообщества, скорее всего, не было бы.

Новая версия OpenSolaris, представленная на "Дне сообщества", вышла под девизом "От десктопа до ЦОДа", однако условия контракта на поддержку и возможность использования старших моделей процессоров SPARC указывают на то, что эта версия рассчитана на крупное предприятие, что в принципе уравнивает ее с платной версией Solaris 10. Новая операционная система включает в себя сетевые технологии из проекта Crossbow, что расширяет возможности сетевой виртуализации и управления ресурсами. Обеспечивается эффективная работа многопотоковых и многоядерных приложений. Новой является возможность работы файловой системы ZFS с твердотельными накопителями.

Формирование сообщества разработчиков невозможно без соответствующих технических средств, и до последнего времени это были коммуникационные средства, обеспечивающие передачу данных, а все процессы, связанные с разработкой и внедрением ПО, выполнялись локально. С появлением облачных вычислений открылась возможность отказаться от традиционной трехзвенной парадигмы "загрузил, установил, выполнил" в пользу простого развертывания приложений в облаке. Эта возможность обеспечивается сразу несколькими типами сервисов: инфраструктура в форме сервисов (Infrastructure as a Service), стек приложений в форме сервисов (Stack as a Service), программы в форме сервисов (Software as a Service) и полная платформа как сервисы (Platform as a Service).

Лью Такер, технический директор Sun Cloud Group, сказал: "Разработчики отдают предпочтение облакам по следующим соображениям: экономичность, простота и скорость. Для создания нужной вычислительной конфигурации достаточно иметь кредитную карточку и доступ к Сети". В подтверждение своих слов Такер, воспользовавшись общедоступной инфраструктурой Sun Cloud в сочетании с OpenSolaris, провел демонстрацию, за считанные минуты собрав нужные вычислительные, сетевые ресурсы и ресурсы хранения.

Эллисон и JavaFX

Пребывание Ларри Эллисона на сцене Москона-центра продолжалось не более 20 минут, однако именно эти минуты оказались центральным моментом конференции. Он начал с того, что успокоил Java-сообщество, заверив его в своей преданности технологиям Java вообще и в частности JavaFX, одной из нескольких современных технологий для создания приложений с расширенными медийными возможностями, так называемых "богатых функциями Internet-приложений" (Rich Internet Application), конкурирующей с Curl, Adobe Flash, AJAX и Microsoft Silverlight. Эллисон подчеркнул: "Все наше нынешнее программное обеспечение промежуточного слоя и будущие бизнес-приложения написаны практически на 100% на основе Java, поэтому в будущей комбинации Sun-Oracle, какие бы конкретные формы она ни приобрела, мы намерены продолжать инвестировать и в сам язык, и в сообщество разработчиков. Нас привлекает в Java открытость платформы и возможность ее расширения; уверен, тем же она привлекает к себе пользователей и членов сообщества".

Намечающаяся реставрация старой идеи сетевого компьютера, высказанной Эллисоном в 1995 году, но с блеском проваленной из-за неготовности сетевой инфраструктуры, явным образом стимулирует особый интерес к JavaFX. Он считает, что этот язык в состоянии превзойти AJAX и других конкурентов и предоставит возможность для создания фантастических пользовательских интерфейсов.

Разработанный Крисом Оливером самостоятельный язык, JavaFX - не вполне Java, его так стали именовать в целях маркетинга. На стадии проекта, выполненного в купленной Sun в 2005 году компании Seebeyond, он назывался F3. Присутствовавший на JavaOne 2009 Оливер продемонстрировал примеры пользовательских интерфейсов, которые действительно выделялись своим изяществом.

Но почему JavaFX так привлекает главу Oracle? Эллисон сам дал ответ на этот вопрос, интересовавший многих. Благополучную судьбу корпоративного издания Java EE на серверной стороне предугадать было несложно, а вот что будет на клиентской стороне, оставалось загадкой. Эллисон выразил надежду, что новые версии библиотек OpenOffice будут построены на базе JavaFX. Убежден он и в необходимости создавать приложения на JavaFX для мобильных телефонов и нетбуков.

"Я не вижу особых причин, почему бы этим компьютерам не выходить под маркой Sun и почему Java не может стать их фундаментом", - заявил он.

Надо признать, что в кулуарах звучали и голоса скептиков, считающих, что с выпуском нынешней версии JavaFX 1.2, приуроченной к JavaOne 2009, в Sun опоздали на пару лет и пропустили вперед конкурентов.

IBM и Microsoft

Свое выступление Крейг Хэйман, вице-президент IBM по направлению WebSphere, посвятил роли Java в реализации новой области программных технологий, получившей название "обработка экстремальных транзакций" (Extreme Transaction Processing, XTP). В эту область попадают системы, способные обрабатывать 500 и более транзакций в секунду. В Gartner определили XTP как стиль создания приложений, которые должны работать в распределенной среде и обеспечивать высокие показатели производительности, масштабирования, готовности, безопасности и управляемости. Потребность в XTP вызвана ростом объемов данных, которые необходимо обрабатывать в режиме, близком к реальному времени. По мнению Хэймана, реализация таких систем находится в прямой зависимости от архитектуры программного обеспечения в промежуточном слое. Среди возможных вариантов реализации один из наиболее перспективных строится на основе архитектуры приложений, использующей Java-технологии и решение IBM Smart SOA. Сложность задачи такова, что сейчас никто не может предложить готовое проприетарное решение - только опора на отрытые коды, открытые стандарты, открытые архитектуры и участие сообщества разработчиков позволит создать то, что в IBM называют elastic data grid.

Если не сенсацией, то неожиданностью можно назвать появление на JavaOne представителя Microsoft, сделавшего один из основных докладов. Видимо, понимая значимость своей миссии, вице-президент корпорации Дэниел Левин начал свое выступление, как индейский вождь: "Мы пришли к вам с миром, и мы хотим говорить о совместимости. Нет ничего важнее совместимости".

Речь идет о совместимости Microsoft .Net и технологий Java. По оценкам самой Microsoft, три четверти из числа разработчиков, пользующихся услугами компании, применяют комбинацию .Net и Java. Признавая необходимость в совместимости двух программных стеков, Левин сказал: "И разработчики, и пользователи считают, что системы должны уметь работать вместе, это позволит им свободно обмениваться информацией".

Совместимость приобретает особое значение в связи с переходом в облака - в будущем "смешанном" мире не должно быть препятствий для доступа к приложениям и переноса их из облака на собственную платформу пользователя без каких-либо дополнительных преобразований. Результатом пятилетнего сотрудничества Sun и Microsoft стала взаимная сертификация Sun Java SE JDK и .Net Framework 2.0 SDK.

Награды от Дюка

По традиции конференция завершилась вручением Гослингом призов от имени Дюка, символа технологий Java. Этих призов удостаиваются как весьма серьезные разработки, так и те, что сделаны для развлечения, но отличаются оригинальностью решения.

По известным причинам накануне очередной конференции JavaOne, проведенной Sun Microsystems в четырнадцатый раз, поводов для скептических прогнозов было вполне достаточно. Некоторые обозреватели считали ее последней, утверждая, что пятнадцатой не будет, но реальный ход событий опроверг негативные предсказания, хотя, надо признать, какая-то доля истины в сомнениях все же есть. С большой вероятностью можно утверждать, что вместе с этой конференцией закончился "сановский" период в развитии Java. Несомненно, следующая конференция состоится, традиция сохранится, но эти JavaOne будут другими. Свидетельством тому события, разворачивавшиеся на протяжении пяти дней в Маскона-центре в Сан-Франциско, традиционном месте проведения JavaOne. Благодаря расчетливой лицензионной стратегии Sun сложился устойчивый баланс предложения и спроса, с одной стороны - многосоттысячное интернациональное сообщество разработчиков Java, с другой - компании самого разного профиля, потребляющие результаты их деятельности. Последние технологические тенденции, в том числе переход на облачные вычисления, наметившийся за последние пару лет, облегчают и удешевляют процесс вхождения в сообщество, а еще Sun предложила средство JavaStore, помогающее заинтересованным сторонам найти друг друга. Если учесть выход новой версии OpenSolaris, объявленной на JavaOne, то следует признать, что условия для роста есть и разработчикам беспокоиться о своем будущем не стоит. Сама Java продолжает развиваться, здесь последнее слово — платформа JaxaFX, предназначенная для создания "богатых функциями" Internet-приложений (Rich Internet Application, RIA). Показательно, что руководство Oracle, от которого теперь в немалой степени зависит развитие Java, высказало однозначную поддержку JavaFX. Кроме того, производители мобильных устройств расширяют использование Java в своих изделиях, основное выступление третьего дня было сделано представителями компании Sony Ericsson. Многие крупные вендоры сделали ставку на Java, например, это подтвердили выступления IBM и даже Microsoft, присутствие которой на JavaOne еще несколько лет назад было бы немыслимым, но теперь здесь считают необходимым налаживать сотрудничество между двумя крупнейшими сообществами разработчиков. Таким образом, за прошедшие годы сложилась мощная экосистема Java, построенная на принципах открытости, причем, что принципиально важно, в данном случае под открытостью понимается не только тривиальная открытость кодов. Скорее, открытость экосистемы Java следует рассматривать так, как это делается в общей теории систем, где открытой называют систему, которая постоянно взаимодействует с внешней средой, черпает из этой среды источники для изменения собственного состояния и открывает составленные состояния вовне этой среде. Открытая система обладает высокой устойчивостью и способностью к эволюции.

К освещению фактологии JavaOne и представленных здесь технологических новаций мы еще вернемся, пока же ограничимся наблюдениями общего плана. Увы, приходится констатировать, что для Java наступил период, рано или поздно приходящий к большинству сложных систем, которые в процессе эволюции часто перерастают возможности своих создателей либо создатели попросту устают от них, могут быть и еще какие-то причины, но системы с неизбежностью переходят в другие руки. Так было, например, с большинством крупных высокотехнологичных компаний, начиная с Cisco и заканчивая VMware. К счастью, эволюция, особенно технологическая, не столь кровожадна, как революция, она не пожирает своих детей и героев и тем не менее в какой-то момент требует смены лидеров. На нынешней конференции JavaOne произошла неявная передача эстафеты, процедура была предельно корректной, но тем не менее прощальную ноту не услышать было невозможно. Ключевым стал момент, когда Скотт Макнили пригласил на сцену главу Oracle Ларри Эллисона и тот стал говорить о роли Java и ее перспективах. Не надо быть большим психологом, чтобы понять драматизм ситуации. Нынешний генеральный директор Sun Джонатан Шварц назвал также вышедшего на сцену создателя Java Джеймса Гослинга и Макнили героями - первого за мужество творца, второго за мужество предпринимателя, решившегося на поддержку творца. Потом Макнили и Гослинг по традиции постреляли в зал майками с изображением Дюка, персонажа технологии Java, и сошли со сцены, зал встал и приветствовал их долгими аплодисментами. Это было прощание без слов.