5 июня в Москве прошел форум «Инфраструктура 2018» — такое название «Журнал сетевых решений/LAN» и издательство «Открытые системы» выбрали в этом году для традиционного ежегодного мероприятия серии «Мир ЦОД».

Именно инфраструктура делает возможным реализацию передовых моделей бизнеса. Согласно данным Accenture, если компаниям из списка Fortune 500 требовалось 20 лет, чтобы достичь капитализации в 1 млрд долл., то у современных стартапов — так называемых единорогов — на это уходит в среднем четыре года, и все это стало возможным благодаря цифровым платформам.

Запросы бизнеса приводят к развертыванию многоцелевых центров обработки данных, усложнению и уплотнению корпоративных ЦОДов. Бизнес требует использования таких решений, как колокейшн, облачные/гипермасштабируемые (Cloud/Hyperscale) и пограничные (Edge) дата-центры, причем иногда одновременно. Как отмечают в компании Panduit, в результате нужны более сложные в управлении ИТ-системы и соответствующая инфраструктура.

Современная цифровая инфраструктура должна гибко адаптироваться к изменяющимся требованиям бизнеса, позволяя быстро наращивать ресурсы. Гиперконвергентная архитектура хранения и виртуализации, которую представила компания «Росплатформа», способна обеспечить эффективное масштабирование ИТ-инфраструктуры и при этом минимизировать санкционные риски благодаря использованию российских технологий.

Помимо упрощения развертывания вычислительной инфраструктуры гиперконвергентные решения меняют подход к ее планированию и финансовому моделированию. «Сегодня они становятся главным компонентом ИТ-инфраструктуры, обеспечивая прозрачность планирования программных и аппаратных составляющих инфраструктуры, способствуя снижению стоимости ее владения», — заявил в своем выступлении Денис Савватеев, директор по корпоративным продажам «Сети Дата-Центров Селектел».

Другим вариантом сокращение затрат на развертывание инфраструктуры и повышения гибкости ее использования является обращение к различным разновидностям услуг «инфраструктура как сервис». Компания Softline предлагает широкий набор таких сервисов — от выделенных ресурсов для обработки и хранения данных до предложения рабочего места как сервиса. Однако, лучшим инструментом для построения инфраструктуры без капитальных затрат в компании считают концепцию «оборудование как сервис» (HaaS).

Во время форума его участники могли ближе познакомиться с некоторыми из современных технологий во время практических семинаров, которые традиционно вызывают повышенный интерес. Изменения происходят даже в таких консервативных областях как СКС. Александр Гончаренко, менеджер по работе с партнерами компании Fluke Networks, рассказал о том, как правильно тестировать современные кабельные системы.

Участники форума «Инфраструктура 2018» — ими стало более двухсот ИТ-профессионалов из различных отраслей экономики — получили уникальную возможность познакомиться с широким спектром решений для построения современной цифровой инфраструктуры.

В этом году золотыми партнерами мероприятия стали компании Selectel, Fluke Networks, «Росплатформа», Panduit, Citrix, Cisco и Softline. Также среди партнеров форума — 3M, Honeywell, Purestorage, Mail.ru Cloud Solutions.

Цифровая экономика усилила один из ключевых принципов экономики традиционной: необходимо как можно быстрее выводить на рынок новые продукты и услуги, причем их качество должно быть достаточно высоким. Методика DevOps помогает разработчикам за меньшее время создавать и передавать в эксплуатацию цифровые продукты и сервисы, добиваясь при этом необходимого уровня качества. Какова нынешняя ситуация с DevOps, в каком ракурсе ее следует рассматривать и чего можно ждать от этой методики, рассказывает Марк Смолли, консультант компании Smalley.IT в области управления ИТ, всемирный посол фонда ASL BiSL Foundation. Смолли выступил с ключевым докладом на юбилейном, пятнадцатом форуме ITMF 2018 для профессионалов в области управления ИТ, организованном издательством «Открытые системы».

- С чем связана нынешняя шумиха вокруг DevOps?

Эта методика зародилась в 2008-2009 годах в Бельгии: эксперты попытались применить гибкие (agile) методики разработки для управления операционной деятельностью по оказанию ИТ-услуг. DevOps можно рассматривать как продолжение гибкой разработки: она считается завершенной, когда код наконец написан и готов к развертыванию, но еще не развернут. Методика DevOps идет дальше: в ней много внимания уделяется тому, каким образом код может быть развернут, причем быстро и надежно, после чего передан в продуктивную эксплуатацию.

Большое значение в DevOps имеет автоматизация, но также очень существенную роль играет созидательная (generative) культура взаимодействия между заинтересованными сторонами. Нередко в организациях приходится сталкиваться с сильной бюрократией: подразделения представляют собой закрытые структуры, которым трудно взаимодействовать между собой, в них не развита культура передачи полномочий и пр. Встречаются и «патологические» организации с «токсичной» культурой, где увольнения сотрудников становятся обыденным делом.

Созидательная культура подразумевает психологическую защищенность, благодаря чему в ИТ-команде люди трудятся с удовольствием, а стрессы снижены. В определенной мере это ответная реакция на то, что нередко происходит в ИТ-командах: если специалисты, занятые в операционной деятельности ИТ, длительное время чувствуют себя некомфортно, испытывают стрессы, вынуждены работать по ночам, то производительность труда падает. Возникает вопрос: как нормализовать работу в ИТ? Думаю, именно это определяет сейчас основное направление развития DevOps.

- Так ли нова парадигма DevOps?

Она лишь отчасти новая и представляет собой комбинацию нескольких известных парадигм. В частности, в DevOps используются принципы бережливого производства, гибкой разработки, культуры психологической защищенности, теории ограничений и ряд других. Таким образом, DevOps объединяет несколько подходов применительно к конкретной области для непрерывной интеграции и развертывания систем. Действительно новым в DevOps является сочетание перечисленных подходов.

- Многие из тех, кто говорят о DevOps, часто имеют в виду разные идеи. Возможно ли унифицировать представление разных людей о DevOps? И нужно ли?

DevOps – это достаточно новая парадигма, и ее пока сложно определить однозначно. Вспомним Джеффри Мура: в жизненном цикле инновационного продукта есть стадия инициализации, есть ранние последователи, и есть мейнстрим. DevOps сегодня находится в стадии преодоления разрыва, и только начинается переход в стадию мейнстрима. Сейчас люди, которые приступают к работе по DevOps, говорят, что пока рано проводить стандартизацию. Но, с другой стороны, организациям необходимо сотрудничать, чтобы определить эту методику в деталях, ввести стандартизацию, сертификацию и пр. Найти баланс между этими подходами достаточно трудно. Впрочем, все согласны с тем, что есть обширное поле деятельности, которое сейчас стремительно развивается.

- Каковы на сегодня наиболее сильные стороны DevOps?

Самая сильная сторона – это возможность использовать ИТ в интересах ИТ-специалистов. Я имею в виду автоматизацию процессов разработки. Еще одна сильная сторона в том, что DevOps смещает внимание ИТ-специалистов с инструментария на взаимодействие между людьми. Аббревиатура CALMS, которую ввел Джон Уиллис, включает основные принципы DevOps: культура (Culture), автоматизация (Automation), бережливое производство (Lean), измерение (Measurement) и обмен знаниями (Sharing). Как видим, автоматизация – лишь один из элементов DevOps. Эта методика мотивирует людей переосмыслить свою деятельность, в результате ИТ-команды приходят в движение, и это замечательно! DevOps оказывает очень мощное влияние на ИТ-индустрию.

- Многие специалисты говорят, что DevOps – это методика проектирования и разработки ИТ-систем. Корректно ли рассматривать DevOps шире – например, как культуру проектирования и выстраивания стоимостных цепочек?

Если вы взглянете на то, что содержится в руководстве «The DevOps Handbook», то заметите, что описанная в нем техническая практика во многом концентрируется на разработке и операционной деятельности – на том, чтобы подготовить код к развертыванию и сохранить его в репозитории. При этом базовая область DevOps не охватывает то, что должно предшествовать созданию кода и что должно происходить после того, как работа завершена, и продукт передан в продуктивную эксплуатацию и сопровождение. Думаю, сообщество специалистов по ITSM, впитавшее в себя более чем 30-летний опыт предоставления ИТ-сервисов, сможет обогатить сообщество DevOps дополнительными знаниями, и тогда мы получим более объемлющий взгляд на создание и внедрение ИТ-систем. Таким образом, DevOps в узком смысле – это технические практики, но, полагаю, дополнив эту методику культурными нормами и принципами совместного созидания, а также знаниями из области ITSM, мы сможем трактовать DevOps гораздо шире, выведя разработку на более высокий уровень.

- Как вы расцениваете попытки перенести принципы DevOps на управление операционной деятельностью в ИТ-командах и в бизнес-организациях, а также на управление проектами?

Совсем недавно мне довелось участвовать в обсуждении того, как принципы и опыт DevOps могли бы быть использованы для управления сервисами. Считаю, что это хорошая идея: и бизнес, и специалисты по управлению проектами используют принципы agile, которые зародились в среде разработчиков ПО. На мой взгляд, переносить любую методику (в том числе DevOps) на новую предметную область следует избирательно, осваивая и адаптируя то, что подходит и что полезно для новой области.

- Каких изменений и наработок можно ожидать в DevOps в обозримом будущем?

Я считаю, говорить об этом несколько преждевременно. В современном цифровом предприятии, активно внедряющем технологии Интернета вещей, можно выделить не только подразделения ИТ и бизнеса, но и подразделения, отвечающие за операционные технологии (в первую очередь технологии автоматизации производственных процессов). Возникает вопрос: кто отвечает за системы Интернета вещей – ИТ, бизнес или ОТ? Прежде ИТ-команда отвечала за все, что связано с автоматизацией. Сегодня наблюдается конвергенция ИТ и бизнеса. Но куда отнести ОТ – к бизнесу или к ИТ? Другими словами, кто должен отвечать за ОТ – ИТ-подразделение или бизнес? Или же блок ОТ должен быть отдельной структурой? И в какой точке, в какой структуре должны находиться рычаги централизованного управления организацией в целом (а оно, уверен, должно быть)? Кто и как должен координировать, оркестрировать деятельность различных блоков – бизнеса, ИТ и ОТ? У меня пока нет ясного ответа.

Обсуждение развития и регулирования цифровой инфраструктуры само по себе является топовым и привлекает внимание широкой аудитории. Еще больше усиливает интерес к этой теме история с блокировкой Telegram и не забытая бурная реакция на «закон Яровой». Поэтому на Петербургском международном экономическом форуме сессия «Цифровая инфраструктура – вызов или возможности?» была обречена на успех.

До будоражащих общественное мнение вопросов, связанных с работой спецслужб, для обсуждения была предложена тема развития инфраструктуры, которая массового интереса обычно не вызывает. Однако, как оказалось, и эта тема скоро может попасть в топовые новости. Пока не попала, потому что на ПМЭФ-2018 прозвучало лишь предложение привлечь крупные зарубежные интернет-компании к финансированию российской цифровой инфраструктуры, а вот до конкретных решений еще далеко.

По словам Михаила Осеевского, президента компании «Ростелеком», модель, когда инфраструктура развивалась за счет операторов связи, изжила себя. Подобное финансирование прежде было возможным благодаря бурному росту выручки телекоммуникационных компаний, но их доходы уже давно не растут сколько-нибудь значительными темпами. С другой стороны, продолжается наращиванием выручки тех, кто пользуется каналами связи. Те же интернет-компании загружают эти каналы тяжелым контентом (прежде всего, потоковым видео). Такие мировые лидеры, как Google с ее дочерним видеосервисом YouTube и Facebook, активно пользуются цифровой инфраструктурой России, но не финансируют ее развитие ни напрямую, ни через отчисления в федеральный бюджет.

Анна Серебряникова: «Прогнозируемые расходы, связанные с 'законом Яровой', удалось снизить более чем в десять раз — до 35-40 млрд руб. на ближайшие пять лет, и отрасль с этой нагрузкой справится» Автор: Егор Алеев/ТАСС

«Нужно брать деньги с подобных компаний, обеспечивая при этом преференции отечественным предприятиям, которые платят налоги в России. Полученные от зарубежных интернет-компаний средства можно будет направить на развитие цифровой инфраструктуры. Бизнесу и государству необходимо подумать, как это лучше всего сделать. Что для нас важнее — развлекательный контент или, например, безопасность, Промышленный интернет, телемедицина?», — предложил определиться Осеевский.

Европа отстает

О том, как идет развитие цифровой инфраструктуры в других странах, кратко рассказал старший вице-президент по региону Европа компании Nokia Маркус Борхерт. По его словам, Европа в этой области существенно отстает от США, у которых по объему инвестиций в цифровую инфраструктуру на душу населения имеется двукратное преимущество. «В Европе нужно резко увеличить соответствующие вложения, а государства должны создать условия, чтобы частным компаниям было выгодно финансировать крупные инфраструктурные проекты. Однако мы шли другим путем. В результате доходы операторов мобильной связи сократились на треть, и это повлияло на их инвестиционную активность. Некоторые государства уже начали исправлять ситуацию. Например, Франция. А вот Германия, где государство пытается получить больше денег с операторов, — плохой пример», — рассказал Борхерт.

Китай, если судить по выступлению вице-президента по маркетингу и стратегии компании Huawei Technologies Боба Цай, еще один положительный пример. Представитель Поднебесной рассказал, что пять лет назад вся страна инвестировала в ИКТ. Однако от ответа на прямой вопрос о технической возможности внедрения китайской модели регулирования Интернета (в частности китайского файрвола) в какой-либо другой стране вице-президент Huawei уклонился: «Мы не комментируем действия регулятора».

Александр Жаров: «С Telegram вопрос будет решен, поскольку уже известны протоколы, которые мессенджер использует для обхода блокировки» Автор: Егор Алеев/ТАСС

В России, как показало выступление операционного директора компании «МегаФон» Анны Серебряниковой, подобные комментарии вполне возможны. «Мы понимаем, — сказала она, — что регуляторные вещи — необходимость. Прогнозируемые расходы на них удалось снизить более чем в десять раз — до 35-40 млрд руб. на ближайшие пять лет. Отрасль с такой нагрузкой справится. Тем более что есть отечественные производители, которые помогут снизить соответствующие затраты. Выбирать между удовлетворением требований регулятора и строительством сети 5G не придется, если обеспечим кооперацию. Например, путем создания государственного структурного оператора».

Тема, связанная с мессенджером Telegram, на сессии не вызвала того накала, который чуть раньше наблюдался в обществе. Руководитель Роскомнадзора Александр Жаров напомнил, что блокировке подверглись многие ресурсы, включая социальную сеть LinkеdIn. Он уверил, что и с Telegram вопрос будет решен, поскольку уже известны протоколы, которые мессенджер использует для обхода блокировки. «В США спецслужбы тоже осуществляют контроль в Интернете для обеспечения государственной безопасности, но, вероятно, находят другие решения, которые не требуют запрета», — предположил Жаров.

«Движение целых отраслей к цифровизации вызвало взрывной рост интереса к решениям по эффективному управлению корпоративными данными, обеспечивающему их качество, полноту и актуальность — то, без чего невозможен успех цифровой трансформации», — отметил в своем выступлении на открытии форума «Данные — основа цифровой трансформации» Павeл Лихницкий, генеральный директор DIS Group. Уже сегодня компании собирают массу сведений о своих клиентах, однако часто не удается получить целостного представления о них, потому что данные раздроблены, распределены по разным подразделениям и представлены в разнообразных форматах. Решения класса Data Governance позволяют всегда работать с полной и актуальной информацией, поддерживая все процессы обработки данных в масштабе организации. Как показывает опыт DIS Group, именно это сегодня востребовано и новыми, и уже имеющимися клиентами компании, в числе которых — ВТБ, «ВымпелКом», банк «Уралсиб», Сбербанк, ассоциация аптек АСНА.

Стив Мерфи, вице-президент Informatica в странах Европы, Ближнего Востока и Африки, посвятил свое выступление особенностям так называемой третьей генерации данных, определяющей сегодня основу цифровой трансформации. В первой генерации данные использовались в специфических бизнес-приложениях, во второй – для поддержки корпоративных бизнес-процессов и, наконец, сегодня данные обусловили появление новых моделей бизнеса, бизнес-процессов и ролей, а также новых приложений и организационных структур компаний. Третья генерация сопровождается взрывным ростом объемов данных (15 зеттабайт в год), увеличением числа бизнеса-пользователей (более 300 млн по всему миру), появлением новых типов данных, получаемых от 20 млрд подключенных сегодня к сети устройств. При этом, по словам Мерфи, примерно 90% трафика идет из облаков, а обработка всего потока данных уже невозможна без машинного обучения. «Наше отличие – предоставление средств обработки всех корпоративных данных: «умный» каталог данных, высокоскоростная интеграция данных, управление качеством данных, анализ и минимизация рисков», — отметил Мерфи. Действительно, если в январе 2017 года решение для управления корпоративными данными Informatica Axon заинтересовало лишь четырех клиентов, то в декабре 2017-го уже для 277 компаний во всем мире стали важны такие функции Axon, как поиск и понимание активов данных, связь данных с бизнес-контекстом, контроль изменений.

О новых возможностях обработки данных и способах повышения эффективности интегральной работы с ними рассказал на форуме Джузеппе Мура, главный эксперт по Data Governance компании Informatica. Работа с разнообразными облаками — Microsoft Azure, Amazon Web Services и другими — осуществляется через новые инструменты, дающие возможность средствами машинного обучения анализировать множество структур данных и обогащать потоковые данные метриками «на лету». «Умная» платформа clAIre для работы с корпоративными данными позволяет формировать каталоги, проводить профилирование данных, распознавать их структуру, выполнять кластеризацию с подбором похожих данных, выдавать рекомендации в случае обнаружения аномалий и проч., чтобы в конечном счете через системы самообслуживания дать всем сотрудникам компании доступ к данным для проверки бизнес-идей. Поверх платформы размещаются такие продукты, как Big Data Management, Data Quality, Master Data Management, Data Security, Data Integration, а также решения для построения корпоративного озера данных, формирования портрета клиента, обеспечения безопасности.

«Для цифровой трансформации требуется соединить островки данных подразделений компании, каждое со своими отчетами, политиками, процессами — финансы, логистика, продажи, ИТ, юридическое сопровождение и так далее, обеспечив сквозное управление по ролям, функциям, знаниям и системам. Организации признали, что данные играют центральную роль в цифровой трансформации, а ключевым фактором успешной реализации корпоративной стратегии управления данными является наличие единого ответственного лица – Chief Data Officer», — отметил Мура.

Сегодня данные – это корпоративная функция, как и любая другая, будь то кадры, финансы, логистика, обратил внимание Александр Тарасов, управляющий партнер DIS Group: «На предприятиях за финансы отвечает финансовый директор, за кадры — директор по персоналу, за управления ИТ – CIO, а теперь пришла очередь CDO, отвечающего за корпоративные данные». По мнению Тарасова, директор по данным обязательно должен иметь свой бюджет на реализацию стратегических инициатив и подчиняться либо ИТ-директору, либо финансовому, либо входить в совет директоров. Ключевая задача CDO состоит в развитии инструментария демократизации данных – их свободного и гибкого использования всеми сотрудниками компании. Директор по данным – это лидер кроссфункциональных команд, корпоративный интегратор, драйвер повышения эффективности компании и ускорения принятия ключевых бизнес-решений в динамичной рыночной среде.

Максим Феопентов, начальник отдела разработки витрин данных Hadoop компании «Сбербанк-технологии», продемонстрировал, как средствами Informatica создавать витрины данных в Hadoop, стек которого состоит из двух десятков приложений поверх файловой системы HDFS и менеджера пакетов YARN. Здесь как раз помогла возможность продукта Informatica Big Data Management работать с разными источниками данных и автоматически генерировать код для таких подсистем Hadoop, как Hive Spark. Виталий Ананьев, начальник отдела развития систем интеграции данных Промсвязьбанка, в числе преимуществ продуктов Informatica отметил направленность на интеграцию данных, полученных из множества источников, их трансформацию и доставку для обработки без кодирования, благодаря чему можно, например, осуществлять централизованное администрирование, повторно использовать процессы и выполнить интеграцию с уже имеющимися в банке решениями SAP.

В Москве прошел пятнадцатый форум IT Management Forum, организованный издательством «Открытые системы» и собравший более 400 представителей отечественных и зарубежных компаний из разных отраслей зарождающейся цифровой экономики. Слоган форума – «Стратегия и практика управления ИТ. В ответе за цифровое предприятие» — весьма точно характеризует современное состояние процесса цифровой трансформации, которая не сводится к последовательной и уже привычной автоматизации. Сама по себе автоматизация не улучшает текущие бизнес-модели – за счет одного лишь применения новых технологий цифрового общества не построить, поэтому требуется, как считают участники сессии «Корпоративный Agile/DevOps и другие инновации в управлении», изменение культуры, профессиональное движение, нацеленное на изменение производственных отношений.

В форумах ITMF регулярно принимают участие ведущие зарубежные и отечественные эксперты. В этом году на форуме выступил Марк Смолли, всемирный посол фонда ASL BiSL и ассоциации DevOps Agile Skills, который на пленарном заседании задал вектор обсуждения вопроса о роли DevOps, сравнив, в частности, разговоры вокруг этой методологии с религиозными спорами, а именно, с дзэн-буддизмом.

Итак, что такое DevOps – культ романтиков, где на любого, пришедшего на обсуждение без принятых артефактов, смотрят с подозрением, либо это лишь рядовой метод разработки программного обеспечения, а может быть, это развивающееся профессиональное движение, нацеленное на укрепление производственных отношений между разработчиками и специалистами подразделения эксплуатации и ускорение выполнения запланированных работ?

В своем докладе «Первые шаги к DevOps и контроль качества ПО» Ольга Тимашева, руководитель центра компетенций по тестированию и обеспечению качества ПО «ЮниКредит Банка», рассказала о движении банка в сторону DevOps. В конце 2017 года была образована инициативная группа с привлечением команд разработчиков приложений, команды развития инфраструктуры и команды тестирования для реализации проекта объединения всех инициатив по автоматизации. В качестве основы на первых порах были выбраны некритичные для бизнеса приложения. Сразу выяснилось, что текущий способ управления изменениями не готов к процессам непрерывной доставки и развертывания, причем невозможно автоматизировать «человеческий фактор» в деле согласования изменений. Однако при развертывании тестовых сред вполне возможно минимизировать субъективизм, а для коллектива из молодых специалистов, стремящихся к освоению новых подходов, нет проблем при движении к DevOps.

Евгений Карасик, менеджер по продукту израильского центра разработок компании Micro Focus, отметил в своем докладе «Как мы внедряли DevOps. Рецепты успеха на основе личного опыта» важность ответственности всей команды за общее дело. Подход DevOps был выбран как способ реализации требований бизнеса за счет регулярной и ранней поставки ПО благодаря организации взаимодействия подразделений разработки, тестирования и эксплуатации. При этом продукты разрабатываются не только на основе принятых методологий, но и с учетом личного опыта разработчиков, а главный принцип звучал как «все,что может быть использовано более, чем один раз, должно быть автоматизировано». Следование DevOps позволяет выявлять и преодолевать организационные, технологические и психологические барьеры для создания управляемого и контролируемого прозрачного процессa с быстрой обратной связью. Однако нельзя делать DevOps наполовину, а эффект будет выше, если всем членам команды интересно работать «по душе, а не по карьерному росту», отметил Карасик. Если до перехода на DevOps новая версия продукта выходила раз в год, то после – по запросу бизнеса, технологический стек стал меняться теперь не раз в несколько лет, а по мере необходимости. Обычно объем кода увеличивался на 30% для каждой версии, а теперь максимум на 3-5%, причем автоматизация тестирования составила 80%, а не 20%, как раньше. Все это позволило резко повысить качество продукта.

Однако, несмотря на такие высокие показатели, не все докладчики сессии рекомендовали слушателям всегда следовать дорогой DevOps. Ирина Марчева, руководитель продуктового офиса компании «М.Видео», в своем выступлении «Нужен ли вам Agile?» обратила внимание на то, что внедрение DevOps не следует считать панацеей. Гибкие методологии итеративной разработки, например Scrum, эффективны в случаях, когда неясен результат и требуется быстро проверить различные гипотезы, а для классических, размеренных проектов с четкими сроками и целями достаточен инкрементальный, эволюционный подход. Проблема может возникнуть в крупных организациях, когда одна часть компании живет в парадигме Agile, а другая – в старой «водопадной», и здесь может помочь SAFe. Проект создания интернет-магазина «М.Видео» с его неясными целями и масштабами изначально относился к Agile, и, по словам Марчевой, его успеху способствовали поддержка со стороны руководства, привлечение консультантов и, главное, – предоставление команде права на ошибку.

Бизнесу нужны конкретные конкурентные преимущества, и ему в конечном счете нет дела до Agile как культуры, отметил в своем докладе «Покажи мне свои практики. Когда Agile краснеет» Олег Егоркин из «Ростелекома». Однако эффективность любой практики, а значит, и результаты бизнеса сильно зависят не только от возможностей команды, но и от способности самих бизнес-руководителей принять культурные преобразования. Свое выступление Егоркин построил вокруг общей многоуровневой модели развития организационной культуры – поведение всех сотрудников компании определяется ее принадлежностью к конкретному уровню: импульсивная (банда), конформистская (церковь), конкурентная (корпорация), плюралистическая (семья) и эволюционная (живой организм). В наибольшей степени практики DevOps начинают работать лишь на четвертом уровне, на втором Dev и Ops существуют раздельно, а на третьем появляется ITIL. Предложенная модель позволяет понять, готова ли команда к DevOps и имеет ли смысл перенимать практики у команд с более развитым культурным кодом.

Рынок информационных технологий непрерывно меняется, меняется роль ИТ для бизнеса. Меняется, соответственно, и сущность ITSM. Выступая на недавнем форуме IT Management Forum 2018, организованном издательством «Открытые системы», в своем докладе «Цифровая трансформация (IT)SM: эволюция в технологиях управления» Дмитрий Рубин, директор департамента систем автоматизации ИТ и процессов обслуживания компании Naumen, отметил, что первоначально сервисные отделы обслуживали преимущественно запросы самих ИТ-подразделений. Делалось это практически «на коленке» — заявки регистрировались по электронной почте или телефону, учет активов велся в Excel.

Усложнение ИТ-систем заставило предприятия внедрять полноценные системы Service Desk, интегрировать с ними средства мониторинга, совершенствовать учет активов. На следующей стадии развития концепции ITSM в зону ответственности сервисных служб попали, кроме управления, собственно, ИТ-услугами, управление контрактами и субконтрактами, активами. Кроме того, все чаще в системах управления ИТ ведут свою работу и другие сервисные подразделения – служба HR, административно-хозяйственные подразделения, контакт-центры и центры обслуживания клиентов.

Naumen — один из крупнейших российских игроков на рынке автоматизации сервисных процессов. Для предприятий малого и среднего бизнеса компания предлагает облачное решение ITSM365, для корпоративного сектора создано целое семейство продуктов, построенных на базе Naumen Service Management Platform — Naumen Service Desk, Naumen ITAM, Naumen Network Manager. Ими можно пользоваться как облачными сервисами или же установить в собственном центре обработки данных.

Однако в эпоху цифровой трансформации, как полагают в Naumen, возможностей традиционных подходов уже не хватает и возникает необходимость в использовании систем искусственного интеллекта.

Такое решение у компании уже есть — это Naumen Service Management Intelligent Automation. Опыт его внедрения у ряда заказчиков показал возможность снижения затрат на операционные процессы до 50%, а также добиться повышения качества и скорости принятия решений до 70%.

В результате внедрения решения с применением технологий искусственного интеллекта в «Почте России» было налажено централизованное управление объектами ИТ-инфраструктуры во всех 42 тыс. отделений связи и приблизительно 250 услугами

Рубин отметил повышение качества работы внутренних и внешних подрядчиков, приведшее к более стабильному фукционированию ИТ-систем. Внешние подрядчики контролируются из единого центра, что позволило значительно снизить затраты на их услуги.

До 80% заявок пользователей о наличии каких-либо неполадок в ИТ-системах теперь регистрируются через портал самообслуживания, причем для этого не нужно знать название услуги или ее идентификатор, проблему можно описывать на естественном языке — например, «не работает принтер».

Более того, система умеет распознавать массовые инциденты (отказы, случившиеся у многих пользователей одновременно, например — после обновления ПО) и предлагать пользователю способы их решения еще до того, как он успеет пожаловаться.

В рамках совместного с компанией «Газпромнефть» и фондом «Сколково» научно-исследовательского проекта была разработана интеллектуальная система прогнозирования сбоев в ИТ-инфраструктуре, которая на основании исторических и оперативных данных средств мониторинга предсказывает приближающиеся инциденты в инфраструктуре и формирует соответствующие рекомендации для персонала. Она позволяет спрогнозировать и предотвратить до 30% инфраструктурных инцидентов, при этом только 6% предсказаний являются ошибочными. Первый из показателей будет повышаться по мере увеличения объема и качества поступающих данных, а второй соответствено — понижаться.

Кроме того, в рамках этого исследования была создана система классификации текста, способная самообучаться на основании исторических данных и корректно классифицировать до 60% запросов, а также маршрутизировать их по назначению, например регистрировать и передавать заявку в техподдержку. За счет этого нагрузка на операторов первой линии поддержки может быть снижена на 50% уже на начальном этапе внедрения системы.

Программные решения, которые имитируют мыслительный процесс человека, уже массово используются традиционно консервативными промышленными компаниями как за рубежом, так и в России. На Петербургском международном экономическом форуме спикеры сессии «Искусственный интеллект в реальном секторе» пришли к выводу, что интенсивное внедрение этих решений в промышленности продолжится, но пока по большей части на ограниченной закрытой территории. Выход искусственного интеллекта за пределы этого пространства сдерживается из-за рисков и слишком большой неопределенности.

По словам Аветика Чалабяна, старшего партнера McKinsey & Co., искусственный интеллект в каком-то виде начал внедряться уже лет 50 назад, но, прежде всего, в военной сфере. В настоящее время он получил широкое применение в гражданском секторе. Автономные автомобили уже перестали быть редкостью на промышленных предприятиях; например, полностью без человека работают карьерные самосвалы. Искусственный интеллект помогает управлять технологическими процессами и ремонтом оборудования, осуществлять контроль качества. Роботы способны ответить на большинство вопросов клиентов. Человеку передаются только неструктурированные запросы.

McKinsey & Co. проводит обширные исследования, посвященные искусственному интеллекту. Результаты одного из них говорят о том, что не менее 60% задач на предприятиях тяжелого машиностроения можно решить с помощью искусственного интеллекта. То есть человека в этих случаях полностью или частично может заменить машина. «Все предыдущие технологические революции предполагали замену человека машиной на физических работах. Сейчас речь идет о том, чтобы переложить на машину интеллектуальный труд, а это вызывает беспокойство», — задал направление дискуссии Чалабян.

Дмитрий Шушкин: «Думаю, страхи преувеличены: мы становимся киборгами в хорошем смысле, поскольку, взаимодействуя с машиной, лучше справляемся с рутинными задачами» Автор: Кирилл Кухмарь/ТАСС

Если на аналогичных обсуждениях с участием антропологов, философов, социологов можно услышать откровенно алармистские речи, то представители реального сектора, выступающие на ПМЭФ-2018, особых угроз пока не видят.

«Думаю, страхи преувеличены. Что делает машина? То же самое, что человек, но быстрее и качественнее, если нет вариативности и неопределенности. Мы становимся киборгами в хорошем смысле, поскольку, взаимодействуя с машиной, лучше справляемся с рутинными задачами», — считает Дмитрий Шушкин, генеральный директор компании ABBYY Россия. Однако он пояснил, что речь идет о роботах именно в промышленности.

Вице-президент по региону Восточная Европа компании Nokia Деметрио Руссо уверен, что умные машины не приведут к росту безработицы. По его словам, Amazon инвестировал 750 млн долл. в искусственный интеллект, но это никак не сказалось на числе рабочих мест в компании.

«В самолетах уже давно используется автопилот, но человек все равно сидит за штурвалом. Что-то подобное будет и во многих других областях», — полагает Игорь Богачев, генеральный директор компании ЦИФРА (ГК «Ренова»).

Леонид Мухамедов: «Около 50% производимого компанией Schneider Electric оборудования поставляется для использования в Промышленном интернете» Автор: Кирилл Кухмарь/ТАСС

Движение без понятных ориентиров

Ничего не говорили о сокращении штата и руководители российских предприятий. При этом нельзя сказать, что искусственный интеллект еще не стал тем значимым фактором, который может отразиться на работе предприятий только в будущем. Соответствующих внедрений уже очень много как в мире, так и в России.

«Около 50% производимого нашей компанией оборудования поставляется для использования в Промышленном интернете», — обозначил масштабы революционных изменений Леонид Мухамедов, исполнительный вице-президент по операциям в Европе компании Schneider Electric.

Для крупных российских промышленных компаний, которые работают в конкурентной среде, массовое внедрение решений на базе технологий искусственного интеллекта уже давно является острой необходимостью. «Промышленность — очень капиталоемкая сфера. Инвестиции здесь окупаются иногда не один десяток лет. Из-за этого во многих случаях нельзя просто так заменить дорогое оборудование на более современное и производительное. С искусственным интеллектом получить экономический эффект намного проще. Потому реализуются или реализовано множество пилотных проектов», — объяснил интерес промышленников Богачев.

Более детально обрисовали этот процесс, приведя в пример конкретные проекты, представители крупной промышленности — генеральный директор компании «Северсталь Менеджмент» Александр Шевелев и заместитель генерального директора, директор по развитию компании «КАМАЗ» Ирек Гумеров. Для этих предприятий искусственный интеллект — не будущее, а обыденное настоящее.

Между тем определенности относительно грядущего вовсе нет. «Мы живем в условиях цифровой революции, быстро идем, но не понимаем куда. Невозможно расставить 'таргеты' — те ориентиры, которых мы должны достичь через определенное количество лет. В то же время понятно, что нужно повышать эффективность, и не идти мы не можем. Поэтому задача правительственных структур — устранять административные барьеры, мешающие внедрению искусственного интеллекта. Уже определено около 200 нормативно-правовых актов, которые необходимо оперативно изменить», — рассказал Василий Осьмаков, заместитель министра промышленности и торговли РФ.