На первый взгляд предложение о трудоустройстве выглядит просто прекрасно: "Станьте нашим партнером, и вы легко заработаете 2 тыс. долл. или даже больше!"

Все, что нужно сделать, — это отправить резюме с персональной информацией в компанию, находящуюся в одной из стран третьего мира. Ее представители попросят вас открыть в банке текущий счет, на который вскоре начнут поступать деньги. Снимая наличные со счета, вы отправляете их через систему Western Union своему новому работодателю, оставляя себе от 5 до 10% комиссионных. Очень легкий заработок, не правда ли?

Если не считать того, что, с точки зрения специалистов по безопасности, все это пахнет незаконным отмыванием денег. Принимаемые чеки могут быть фальсифицированы, а переведенные деньги — украдены со взломанных электронных банковских счетов.

Федеральное бюро расследований США предупредило, что в последнее время его центр Internet Crime Complaint Center (IC3) получает многочисленные жалобы от людей, которые стали жертвами мошенников, предлагающих надомную работу подобного рода.

"Работа в дистанционном режиме привлекает доверчивых людей, и они в результате становятся частью преступной схемы, ничего не подозревая о своих противоправных действиях", — говорится в заявлении ФБР.

Иногда мошенники просят перевезти товары, оплаченные с помощью похищенных кредитных карт, или выступить в роли покупателей, обналичивающих фальшивые чеки и пересылающих деньги за рубеж.

В условиях ухудшения экономической ситуации и роста числа безработных мошенники могут заняться поиском новых незаконных способов извлекать выгоду из ставших доступными им персональных данных. В компании McAfee уже много лет следят за активностью подобного рода, наблюдая за тем, как мошенники ищут себе новые жертвы, рассылая спам или публикуя объявления на сайтах трудоустройства.

"В последнее время усилилась активность охотников за теми, кто стал бы участником схем по рассылке спама или публикации фальшивой информации о вакансиях, — сообщил директор McAfee Avert Labs по исследованию вопросов безопасности и связям с общественностью Дэйв Маркус. — Многие люди, сами того не зная, попадают в ловушку, натыкаясь на такие объявления при поиске работы с помощью Google. И мы видим, что число их растет".

По оценкам аналитиков британской ассоциации Association for Payment Clearing Services, за последние три года объем рекламы, публикуемой мошенниками, увеличился на 345%.

Web-сайты, через которые набираются "мулы", становятся все более яркими и внушающими доверие. "Видно, что квалификация мошенников растет, —заметил Маркус. — Вслед за спамерами они начинают вести свою игру все более профессионально".

"Хотя сотрудники IC3 и не отслеживают взаимосвязь между Internet-преступностью и глобальной рецессией, похоже, что определенная зависимость здесь есть, — отметил пресс-секретарь IC3 Крейг Баттерворт. — Как только в экономике происходит спад, сразу начинают выявляться уязвимые места в нашем обществе".

По мнению аналитиков Gartner, в период до 2012 года при принятии ключевых бизнес-решений в пяти тысячах крупнейших компаний более, чем в 35% из них будут допускаться регулярные ошибки.

Таков первый из пяти прогнозов Gartner, связанный с состоянием отрасли бизнес-анализа (Business Intelligence, BI) с 2009-го по 2012 годы.

Не удивительно (особенно в нынешние нестабильные времена), что главной задачей для систем бизнес-анализа станет не создание дополнительных ценностей для бизнеса, а предотвращение подобных ошибок.

Согласно второму прогнозу, к 2012 году 40% совокупного бюджета BI будет контролироваться основными подразделениями, а не ИТ-службой. Бизнес-пользователи не верят в ее способность обеспечить своевременное получение ими информации, необходимой для принятия решений.

В результате бизнес-подразделения будут увеличивать затраты на аналитическое ПО, в том числе и на средства управления эффективностью предприятия, на средства аналитического прогнозирования, а также на интерактивные механизмы маркетингового бизнес-анализа. "В такой ситуации возрастает риск дальнейшей разобщенности приложений и информации, что ограничит возможности анализа пересекающихся функций, породит дополнительные сложности и будет сдерживать процесс корпоративного планирования и своевременного внесения необходимых коррективов", -- отметил ведущий аналитик Gartner Найджел Рейнер.

В соответствии с третьим прогнозом, к 2012 году 20% компаний должны оформить подписку на специализированные отраслевые аналитические сервисы SaaS. В процессе подготовки к этому в Gartner рекомендуют ИТ-службам продумать вместе с бизнес-пользователями вопросы ограничения числа поставщиков сервисов бизнес-анализа и управления ими.

Четвертый прогноз. Уже в нынешнем году возникнет новая категория продуктов. Перенос социальных программных технологий на платформу BI породит дополнительный интерес к неформальному взаимодействию.

"Социальный инструментарий заметно повышает ценность бизнес-анализа, поскольку непосредственно связывает все присущие ему положительные моменты (адекватную оценку ситуации, контроль за ключевыми показателями эффективности и т. д.) с процессом принятия решений в бизнесе", - отметил ведущий аналитик Gartner Курт Шлегель.

И наконец пятый прогноз Gartner заключается в том, что к 2012 году треть всех аналитических приложений, регулирующих бизнес-процессы, будет поставляться в виде крупномодульных систем. Поговаривают даже о грядущем отказе разработчиков от масштабных инициатив типа SOA, предполагающей создание составных приложений из узкоспециальных сервисов и порталов, которые будут просто обмениваться друг с другом операционной и аналитической информацией. Крупномодульные же приложения можно будет использовать для общего анализа ситуации.

С учетом того, что в ближайшие годы ИТ-службы будут пытаться извлечь максимум возможного из платформ бизнес-анализа, аналитики Gartner рекомендуют придерживаться такой политики: "Предприятиям не следует поручать одному поставщику решение всех задач, связанных с BI. Производители достаточно медленно движутся к интеграции разобщенного кода. Кроме того, ставка на одного поставщика ограничивает возможности клиента в части использования самых лучших в своем классе средств и ослабляет позиции покупателя в ходе переговорного процесса".

Большой монитор – лучше, чем маленький, но с точки зрения производительности труда существует определенный предел, за которым увеличение размера экрана перестает приносить выигрыш. Такой вывод содержится в опубликованном в прошлом году исследовании.

Хотя большинство пользователей ПК полагает, что работа сразу с несколькими мониторами более эффективна, на самом деле с одним большим экраном можно выполнить за то же время больший объем работы, чем с парой экранов меньшего размера. Так, во всяком случае, полагает профессор кафедры теории коммуникаций университета штата Юта Джеймс Андерсон.

В исследовании, которое он провел еще в 2003 году, измерялось время, необходимое пользователям для редактирования текстовых документов или электронных таблиц в системе с одним и двумя мониторами. Продолжая это исследование, Андерсон измерил затраты времени на те же самые задачи при использовании соответственно двух 20-дюймовых мониторов, одного 24-дюймового и одного 26-дюймового.

В исследовании приняли участие 96 сотрудников университета, преподавателей и студентов. По опыту работы с компьютером они были поделены на три группы - начинающие, среднего и высокого уровней. Затем измерялось время, необходимое им для выполнения поставленных задач по работе с электронными таблицами и редактированию текста, качество редактирования и предпочтения в выборе монитора, а также другие факторы.

При работе с двумя 20-дюймовыми мониторами производительность труда пользователей оказалась на 44% выше при редактировании текста и на 29% - при редактировании электронной таблицы по сравнению с работой с одним 18-дюймовым монитором. При выполнении тех же задач на одном 24-дюймовом жидкокристаллическом мониторе производительность возросла по сравнению с работой с одним 18-дюймовым монитором на 52% (редактирование текста) и 26% (электронная таблица).

Но когда Андерсон попросил участников эксперимента выполнить те же задачи на 26-дюймовом мониторе, производительность при работе с электронной таблицей даже снизилась.

«Когда вы работаете с несколькими окнами, то чем больше места на экране, тем с большим объемом материала вы можете справиться, - пояснил Андерсон. - Тут все понятно». Но похоже, что существует определенный предел, за которым увеличение доступного места на экране не дает особого выигрыша в производительности. Полученный в итоге график похож на график нормального распределения, отметил он.

«Я думаю, дело в непроизводительных затратах времени, - так он объясняет причины отсутствия роста производительности при переходе на 26-дюймовый экран. - Время тратится на управление окнами и размещение их на экране». Когда размеры экрана переходят некоторый предел, непроизводительные затраты времени начинают играть большую роль.

Оптимальный вариант – два 20-дюймовых экрана или один 24-дюймовый экран.

«Хуже всего пока что оказывается один 17-дюймовый экран, - считает Андерсон. - Если бы компании заменили все 17-дюймовые экраны, производительность труда в целом значительно бы возросла». По статистике, на которую ссылается Андерсон, на американских предприятиях все еще используется порядка 19 млн 17-дюймовых экранов.

Увеличение производительности и, в итоге, экономия средств была бы существенной. Компания, в которой за компьютерами работает 250 человек, за год смогла бы сэкономить, с учетом стоимости новых мониторов и возросшего расхода электроэнергии, 2,3 млн долл. при замене всех 17-дюймовых мониторов на 24-дюймовые или 1,6 млн долл., если они решат установить вместо 17-дюймовых по два 19-дюймовых монитора. (Расчеты сделаны в предположении, что годовая зарплата работника - 32,5 тыс. долл.)

Эти цифры рассчитаны в предположении непрерывного восьмичасового рабочего дня. «Конечно, никто не работает в течение восьми часов непрерывно», - признает Андерсон, и поэтому цифры в статье отражают оптимистическую оценку.

Исследование проводилось на средства компании NEC - производителя мониторов и компьютеров, однако Андерсон настаивает на объективности своих выводов. «Они только обеспечили финансовую поддержку», - заявил Андерсон, и добавил, что эта работа, как и все остальные, проводимые университетом, контролировалась исследовательским советом университета.

Добавил дюйм – сэкономил миллион

Широкоформатные мониторы повышают производительность труда на 30%

Исследование, проведенное в университете штата Юта, показало, что:

• для работы, связанной с несколькими документами или приложениями, лучше подходят большие широкоформатные мониторы или системы с двумя мониторами;
• для редактирования текста 24-дюймовые широкоформатные мониторы подходят лучше, чем и одиночные 17- и 19-дюймовые мониторы, и системы с двумя 17- или 19-дюймовыми мониторами;
• системы с двумя широкоформатными мониторами диагональю 22 дюйма и выше лучше подходят для работы с электронными таблицами, чем системы с одним широкоформатным или стандартным монитором.

Всем приходилось слышать сентенцию об "адаптации ИТ к бизнесу", которая в устах ИТ-руководителя примерно означает, что "мы хотим дать надежную основу, которая поможет бизнесу добиваться поставленной цели". И как бы странно это ни звучало, так оно и есть. Увы, на практике ситуация не только не улучшается, а становится лишь хуже.

Бизнес-подразделения уверены, что ИТ-служба инертна и абсолютно невосприимчива к новому. А ИТ-специалисты убеждены, что бизнес совершенно не ценит того обстоятельства, что они искренне стремятся изо всех своих сил его поддержать несмотря на то, что связаны по рукам и ногам. Тот факт, что ИТ-службы могут еще чего-то добиваться, лично я воспринимаю как чудо. Пропасть между бизнесом и ИТ растет.

Как результат, вместо того, чтобы искать взаимопонимания с ИТ-службой, бизнес-подразделения самостоятельно принимают решения и действуют совершенно независимо от ИТ в том, что касается выбора приложений и инструментария для доступа к информации, причем искренне рассчитывая на то, что ИТ-служба быстро сможет внедрить и поддерживать новые приобретения. Напомню, что средства для доступа к информации включают в себя все программные системы, с которыми имеет дело бизнес — от настольных приложений, таких как Word, до ERP.

Увы, критически важные для бизнеса приложения, - те, что предназначены для получения дополнительной отдачи от существующей информации, - все чаще отходят на задний план по сравнению с программами, обладающими эффектными внешними проявлениями.

В результате ИТ-специалисты в глазах бизнеса все больше становятся своего рода маргиналами. Они вынуждены отвечать отказом на требования бизнеса, поскольку из-за проблем, связанных с унаследованными системами, часто оказываются просто не в состоянии предложить новые приложения в сколько-нибудь обозримом будущем. Между тем, как только "горячие" приложения становятся доступны в корпоративной сети, они подвергают ресурсы ИТ еще большему стрессу, поскольку, как правило, внедряются они как некая вещь в себе: бизнес-подразделение волнует только само это приложение, и им нет никакого дела до того, как оно может повлиять на базовые ИТ-операции.

В итоге бизнес-подразделение приобретает интересующие его инструменты и вручает их ИТ-службе для поддержки... уже после того, как все решения приняты. Cитуация становится все более взрывоопасной. Бизнес хочет иметь возможность быстро реагировать на внешние требования, мало задумываясь об ИТ-службе и о том, может ли она это обеспечить. Бизнес-подразделение хочет точно знать, какие сервисы и когда будут предоставлены, сколько они стоят, хотят иметь возможность менять уровни обслуживания с учетом меняющихся требований и доступного бюджета. Бизнес-пользователи считают, что обязаны действовать, поэтому, несмотря на то что ИТ (как им кажется) тормозит процесс, бизнес-подразделение все равно движется вперед.

ИТ-служба хотела бы иметь возможность выполнить все требования бизнес-подразделения, но вынуждена пытаться сделать это в рамках имеющихся ограничений – от численности доступного персонала до возможностей энергоснабжения и охлаждения помещения. ИТ пытается отреагировать на самоуправные (иначе не скажешь) действия бизнес-подразделения одним из следующих способов.

1. ИТ пытаются выдержать сроки, которые устанавливает бизнес, за счет реализации еще одного частного решения – сознательно останавливаясь на специфической инфраструктуре, данных и операциях. Несмотря на то что все понимают - выбран самый дорогостоящий, наименее эффективный и наихудший из возможных вариантов, мешающий повышать общую ценность данных, защиту, упрощать использование и управление, - под давлением бизнес-подразделения ИТ-служба, как правило, принимает такое решение.
2. ИТ пытаются удовлетворить запросы бизнеса, но это требует создания нового инструмента для доступа к информации, чтобы придерживаться существующих стандартов в работе ИТ, и предпочтительно с более эффективно используемыми, разделяемыми компонентами инфраструктуры, в том числе и людьми. Это всегда отнимает массу времени, требует чрезвычайных усилий по планированию, тестированию и реализации, а также масштабного последующего регрессионного тестирования, позволяющего выяснить, как новое приложение повлияет на существующие процессы, людей и инфраструктуру.
3. Бизнес вообще игнорирует ИТ, либо получая приложение как внешний сервис, либо, что еще хуже, устанавливает его во внутрикорпоративной сети вообще без привлечения ИТ-службы, ставя последнюю перед фактом.

Согласно данным исследования E-Discovery Requirements Escalate, проведенного компанией ESG Research на рынке средств архивирования и электронного обнаружения информации, всего в 7% случаев ИТ-служба принимает решение об использовании бюджета для дополнения инфраструктуры, инструментария, приложений и процедур для поддержки электронного обнаружения, в то время как в 37% случаев юридический отдел принимает эти решения вообще без предварительного привлечения ИТ-специалистов. Подобные примеры становятся все более распространенными по мере того, как появляются все новые требования бизнес-подразделений, вызывая все больший раскол между и так уже слабо взаимодействующими бизнес-подразделениями и ИТ-службой.

Итог неутешителен. Он печален для компании, но, чтобы изменить ситуацию, нужно сначала проанализировать происходящее в рамках следующего цикла.

1. Бизнес-подразделение выдвигает требование.
2. Бизнес принимает решение по поводу средств, которыми это требование будет удовлетворяться.
3. ИТ получают от бизнеса команду реализовать и поддерживать это решение.
4. Даже если избранная реализация безупречна, формируется новый автономный компонент ИТ-системы. При этом новое приложение только ищет данные и воспринимает их, требуя, чтобы были приняты соответствующие решения о том, что собой представляют эти данные и как их поместить в систему. Конечно, приложения такого рода могут исследовать существующие источники данных, однако ориентируются только на избранные типы данных. Кроме того, подобные приложения обычно поддерживают лишь один или два типа данных, например электронную почту, но не записи баз данных и транзакций или неструктурированные данные, существующие вне основного центра обработки данных.
5. ИТ, как правило, предпринимают попытку развернуть стек нового приложения внутри существующих процессов резервного копирования и восстановления, восстановления после сбоев и т. д., создавая дополнительную нагрузку на существующие системы и процессы. Опытному ИТ-персоналу проще добавить что-либо к существующим процессам, нежели создавать новые, вне зависимости от их пригодности.

Увы, сегодняшняя ситуация такова, что ИТ-службы уже работают на пределе своих возможностей. Бизнес-подразделение считает, что ИТ не хватает гибкости, а задержки по времени предоставления сервисов неприемлемы, и, как следствие, начинает принимать решение без участия ИТ. Бизнес-службы могут сократить время, требуемое на развертывание нового приложения, но они не представляют, что такими действиями приносят больше вреда, чем пользы.

К сожалению, что большинство не может позволить себе роскошь задумываться о такого рода вещах. Да и времени обдумать все зачастую нет. В ближайшей перспективе ИТ-служба начинает все больше устраняться от принятия решений, касающихся доступа к информации в бизнес-подразделениях. В результате ИТ-подразделения будут вынуждены поддерживать цели, устанавливаемые бизнес-подразделениями, но они не влияют - или практически не влияют- на процесс принятия решений и на то, как эти решения скажутся на способности ИТ предоставлять сервисы вообще.

Решение существует!

Основная проблема работы ИТ как сервисного бюро – это отсутствие гибкости, что, в свою очередь, происходит потому, что инфраструктура монолитна, сложна, требует особой специализации по каждому элементу и имеет бесчисленное множество внутренних зависимостей. Концепция "гибкости" в лучшем случае абстрактна. В идеальном мире центры обработки данных просто были бы набором инфраструктурных ресурсов, способных преобразовываться в виртуальные блоки. Подобные блоки могли бы удовлетворять текущие и долгосрочные потребности бизнеса и меняться почти в режиме реального времени таким образом, чтобы удовлетворять неизвестные ранее, новые требования и реагировать на непредвиденные ситуации.

Короче говоря, необходима такая виртуализация центров обработки данных, при которой бизнес мог бы больше не думать об ИТ и их особенностях, а ИТ-специалистам больше не нужно было раз за разом отказывать бизнесу в его запросах, что всем уже надоело до тошноты. Если бы центры обработки данных были "гибкими", ИТ-подразделения могли бы, во-первых, согласиться на предложение бизнеса, взять приложение и выбрать необходимые фрагменты в фоновом режиме. Вы помните, когда дисковые массивы впервые стали популярными, а все администраторы баз данных Oracle требовали, чтобы их приложения размещались на "голых" устройствах? В какой-то момент мы просто сказали "OK" и сделали то, что считали правильным, – дали им виртуальное устройство хранения и сказали, что оно "голое". Они получили то, что хотели, от этого выиграл бизнес, и ИТ-специалисты получили намного больше, чем та маленькая ложь, которую мы были вынуждены произнести. Здесь все то же самое, только чуть более продвинутый подход.

Технологии виртуализации серверов – это первый инфраструктурный уровень, который необходим для того, чтобы такая реальность стала возможной. За счет создания серверной инфраструктуры, которая поддерживает виртуальные машины, можно обеспечить требуемую гибкость серверов. Виртуальные машины можно переносить между физическими машинами по желанию и даже автоматически - в случае возникновения сбоя, появления нового критерия производительности или любого другого нового события или проблемы. Виртуализация серверов означает, что, по крайней мере с точки зрения "всегда иметь наготове компьютер для непредвиденной ситуации", мы можем казаться гибкими.

Возможность предоставить виртуальный сервер бизнес-подразделению в тот момент, когда тот потребовался, – прекрасна, но недостаточна. Она не решает всех остальных вопросов. Это хорошее начало для того, чтобы изменить отношение к ИТ и ликвидировать пропасть между ними и бизнесом, поскольку в этом случае ИТ-подразделение заранее соглашается выполнять любые запросы. Однако такая позиция лишь замедлит обострение внутренних проблем.

На самом деле необходимо перестать ориентироваться исключительно на инфраструктуру и начать заниматься тем, что действительно лежит в основе приложений, необходимых бизнес-подразделению, – данными. Бизнес-приложение не имеет никакого отношения к инфраструктуре; оно лишь предполагает, что инфраструктура в состоянии удовлетворить все ее потребности. Бизнес-подразделению нужны конкретные данные, связанные с этим приложением, в то время как предприятию в целом данные необходимы с учетом глобальной перспективы. Никто, кроме ИТ-службы, не думает об инфраструктуре. ИТ необходимо сосредоточиться на том, как можно лучше всего управлять данными, поскольку хранение, манипулирование, поиск и защита данных – главная цель существования ИТ.

Виртуализация данных – следующий важный этап. Приложения связываются с информацией через инфраструктуру. Изменения инфраструктуры разрывают эту связь. За счет создания виртуального соединения между приложением и данными мы можем решить большинство существующих сейчас первоочередных проблем ИТ и восстановить более тесное взаимодействие между ИТ и бизнесом.

Так как приложение принадлежит бизнесу, именно он, а не ИТ, должен решить, какие требования необходимо удовлетворить для достижения поставленных целей. ИТ-службе будут принадлежать данные. Не информация, а именно данные. Отдельные приложения создают такие данные и манипулируют ими. Но данные становятся информацией, когда их используют. Когда бизнес-подразделение работает само по себе, без ИТ-службы, то в конечном итоге последняя утрачивает какое бы то ни было влияние и постоянно вынуждена действовать, находясь в безвыходном положении.

Как только ИТ-специалисты смогут сказать, что они готовы предоставить бизнесу возможность выполнять требуемое приложение и предоставить доступ к данным с учетом его требований, бизнес охотно изменит свое отношение к ИТ и передаст ИТ-службе управление инфраструктурой и данными.

В реальном мире это будет выглядеть так. Допустим, юридический отдел выбрал приложение электронного обнаружения информации (один из известных механизмов поиска) и определил корпоративные политики управления информацией, которые затем навязали ИТ. Все в этом решении ведет к появлению очередного автономного блока, а это значит, что в нем будет множество изъянов. В новой реальности добиться согласия за счет использования виртуализации данных наряду с виртуализацией инфраструктуры можно, начав с одного простого правила, которое ИТ устанавливают для бизнеса: ваше приложение должно держать свои данные "здесь".

"Здесь" – это значит в виртуальном интерфейсе абстракции данных, который допускает размещение всех типов данных (получаемых от всех видов приложений) в одном общем виртуальном месте. Вы хотите сформулировать запрос через инструментарий электронного обнаружения на данные, содержащиеся в сообщениях электронной почты? Укажите это место. Хотите вести поиск в электронной почте и в структурированных данных о транзакциях? Укажите на то же самое место. Хотите записать новые данные, сгенерированные новым приложением, или старый файл Word? Тогда щелкните по кнопке save, и они также окажутся здесь. Если существует только одно виртуальное место, где находятся все данные, тогда для всех поисковых запросов будет только одно виртуальное место, где все данные можно найти. Помимо этой абстракции данных, ИТ придется выполнять всю ту непростую работу, которую они делали всегда, в том числе решать, какие данные где размещать, на какой срок, как их защитить и т. д. Но, если это можно сделать "гибко", то изменение внезапно не станет критическим.

Серверная виртуализация поддерживает гибкость виртуальных машин, обрабатывающих стеки приложений, так что в случае возникновения ошибки или при появлении новых мощных технологий их можно интегрировать динамически, и тогда с учетом приоритетов мы могли бы переносить виртуальную машину в совершенно новую среду так, что бизнес-подразделение об этом знать не будет, не будет даже задумываться об этом. Перенос серверов, высокая готовность, восстановление после сбоев, оптимизация производительности и использование и оптимизация ресурсов – все эти функции вызывают изменение состояния, которые в обычных условиях приводят к прерыванию работы либо, по крайней мере, заставляют раздраженно звонить телефон. Виртуализация позволяет обеспечить автоматизм и гибкость, реализация которых ниже этого абстрактного уровня не видна.

Виртуализация данных – это не виртуализация хранения

Хранение лежит в основе уровня данных, оно, как и остальная инфраструктура, также должно быть виртуализовано. За счет создания базовых абстракций данных логически все данные могут существовать в одном месте, что упрощает работу любого приложения или выполнение любой операции с данными. Сервисы уровня данных, такие как управление базами данных, логическое выделение ресурсов, управление файловой системой, оптимизация производительности, защиты и т. д. – все это функции, которые можно будет реализовать намного легче просто потому, что все данные находятся в одном виртуальном месте. ИТ-службе, как и прежде, придется работать и оптимизировать уровень физического хранения, лежащий в основе, но за счет создания гибкого уровня абстракции данных они позволяют смягчить физический эффект изменений, что делает отношение к ИТ не столь негативным.

Одна из причин того, что виртуализация хранения медленно набирает популярность, состоит в том, что особые навыки и знания устройств и функций внутри этого уровня утрачиваются, когда абстракция скрывает эти устройства. Например, если ваши администраторы систем хранения являются экспертами по управлению и работе с массивами EMC Clariion, это позволяет им рассматривать Clariion как основной вид дисковой памяти. Но, вероятно, эти массивы не оправдывают преимуществ, обусловленных возможностью использовать специальные навыки администраторов и инструментарий, который они приобрели для управления этими устройствами. С другой стороны, вряд ли кто-то решится заявить, что все оборудование высокого класса, все эти дорогостоящие устройства больше не нужны и можно забыть все навыки и инструментарий, который мы знаем и ценим. Благодаря использованию виртуализации данных вам не придется выплескивать ребенка вместе с водой, вы можете просто выбрать время и сделать этого правильным образом.

Что нужно?

Говоря простыми словами, для реализации такой инфраструктуры нужен глобальный уровень доступа к виртуальным данным, который инкапсулирует и поддерживает централизованное управление данными в одном месте. В идеале этот "портал" виртуальных данных будет представляться в том виде, какой необходим каждому конкретному приложению, вне зависимости от типа данных, которые оно выдает. Портал будет воспринимать данные и передавать их в нужное место базовой инфраструктуры таким образом, чтобы выполнить требования бизнес-подразделения. В качестве центрального механизма управления данными он мог бы применять универсальные и специфические для объектов политики, касающиеся сохранения, защиты, безопасности, категоризации, управления производительностью и жизненным циклом и т. д., на основе меню из опций, выбранных бизнес-подразделением, причем каждое по известной цене.

Рассмотрим данные либо как "динамические", либо как "фиксированные" – пусть это будет не меняющийся цифровой актив. Я бы предположил, что каждый отдельный объект данных существует на этом уровне, как только он становится фиксированным. Физически он может находиться на внешнем носителе, но для приложения или бизнес-подразделения он доступен - пока, согласно установленной политике, он не должен быть удален. Таким образом, когда юрист в будущем захочет использовать новый инструментарий электронного поиска, он сможет указать в качестве объекта поиска все данные предприятия, а не только их часть. Представьте, насколько проще можно было бы это сделать, чтобы извлечь новую ценность из старых данных и ликвидировать пропасть, которая существует сейчас между бизнесом и ИТ.

Этот подход дает возможность ИТ-подразделению пересмотреть и полностью изменить несовершенные процессы, обеспечивая согласованность и более оперативно предоставляя сервисы бизнесу, от управления носителями данных до выполнения требований нормативных актов. Иными словами, всеми тактическими функциями ИТ-службы, которые заставляют нас отвечать отказом на все просьбы бизнеса, теперь станет возможно управлять и централизованно регулировать их. А это, в свою очередь, позволит ИТ-специалистам сразу соглашаться на все требования и динамически вносить необходимые изменения, не мешая развитию бизнеса, и в один прекрасный день таким подходом смогут воспользоваться многие.

Internet-видео может помочь компаниям, торгующим высокотехнологичным оборудованием, повысить популярность своей торговой марки и увеличить объем продаж, но, чтобы добиться хороших результатов, не следует забывать о технических аспектах и всегда учитывать особенности сложившейся бизнес-ситуации.

Таково было общее мнение участников семинара "Видео в рекламе: обещания и вызовы" (Video in Advertising: The Promises and Challenges).

Несмотря на то что использовать видео в Web для продвижения продуктов и услуг стали относительно недавно, этот канал может оказаться крайне эффективным — но только в случае, если клипы созданы специально для пользователей Web, а не являются все теми же телевизионными роликами.

"В период, который можно назвать Ad 1.0, когда единственным средством передачи видеорекламы было телевидение с ограниченным числом каналов, рекламная стратегия состояла в том, чтобы кричать как можно громче и как можно чаще", - заметил Джереми Локхорн, директор компании Avenue A/Razorfish по новым медиа.

Сейчас, по его словам, у потребителей есть огромный выбор устройств, сервисов, каналов и Web-сайтов, поэтому компании должны делать видеорекламу интереснее, умнее и интерактивнее, чтобы выделиться на общем фоне и завоевать внимание потребителей.

К примеру, зритель такой рекламы может выбрать, как ему узнать больше о продукте - открыв более подробное описание или перейдя на Web-страницу с дополнительными данными.

Локхорн считает, что 30-секундный ролик необходимо разбить на сегменты, которые можно менять "на лету" с учетом информации о зрителе, например о его местонахождении или демографическом статусе.

Марк Хиллмен, креативный директор компании Resource Interactive, заметил, что правила и оптимальные практические решения формируются методом проб и ошибок, что вызывает немалое беспокойство у компаний, предлагающих свои продукты. Сейчас, по его словам, все чаще появляется видеореклама, обладающая определенной долей интерактивности, и маркетинговые кампании, в рамках которых потребителям предлагается создать свою собственную рекламу.

В то же время Эрик Элиа, вице-президент по креативным услугам провайдера Internet-телевидения Brightcove, напоминает, что важная составляющая эффективной онлайновой рекламы, вне зависимости от того, сделана ли она профессионалами или создана любителями, - ее технологическая платформа.

В частности, это касается функций управления видео, таких как выгрузка и хранение файла; публикации клипов, что предусматривает программирование, управление правами, а также доставку и распространение за счет совместного использования, прямой передачи или обмена контентом между партнерскими сайтами; формирования источников дохода, что требует управления рекламными серверами.

Наконец, как заметил Рохит Бхаргава, вице-президент по Internet-маркетингу рекламного агентства Ogilvy, онлайновый видеомаркетинг может успешно использоваться для подбора персонала, продвижения товаров, распространения информации о продуктах, в том числе формирования интереса к продуктам.

Бхаргава отметил серию сюжетов Institute for Backup Trauma компании LiveVault как эффективный и новаторский пример использования онлайнового видео для информирования потенциальных потребителей о продуктах с помощью смешных роликов. В данном случае продукт – это средства резервного копирования данных. Обычно такие производители, как LiveVault, пытаются заинтересовать потребителей с помощью информационных документов. "Это очень интересный способ продемонстрировать ценность своих продуктов ", - сказал он.

Показатель возврата на инвестиции (Return On Investment, ROI) для бизнеса имеет первостепенное значение. Отдача на инвестиции должна быть положительной и оставаться на достаточно высоком уровне, чтобы предприятие сохраняло жизнеспособность.

В сфере ИТ-безопасности это тоже немаловажно. Корпоративным пользователям нужны модели ROI, чтобы они могли показать, что некие конкретные вложения в безопасность себя оправдывают. И в ответ производители предоставляют модели, демонстрирующие, как конкретная система безопасности обеспечивает наилучшую отдачу.

Теоретически это неплохая идея, но на практике чаще всего она превращается в фикцию.

Прежде чем углубляться в детали, я хотел бы отметить один важный момент. "ROI в контексте безопасности – величина неопределенная. Безопасность не относится к тем инвестициям, которые дают определенную отдачу, подобно инвестициям в новую фабрику. Это затраты, которые в лучшем случае оправдают себя за счет экономии. Безопасность ставит своей целью предотвратить ущерб, а не принести прибыль. И в этом контексте говорить об отдаче на инвестиции не имеет смысла. Инвестиции в защиту не могут давать отдачи в "традиционном" смысле, но предотвращение убытков, безусловно, влияет на финансовые показатели компании.

Впрочем, компания должна реализовать только те меры безопасности, которые позитивно скажутся на итоговых финансовых показателях. Нужно тратить больше средств на решение тех проблем безопасности, которые представляют самую серьезную угрозу. С другой стороны, не следует игнорировать проблемы, которые способны проделать дыру в бюджете, если существуют недорогие средства предотвращения этих проблем. При разумном подходе следует относиться к обеспечению безопасности так же, как и к другим решениям, связанным с ведением бизнеса: сопоставлять затраты и преимущества.

Классическая методология, которая носит название "предполагаемые годовые потери" (Annualized Loss Expectancy, ALE), довольна проста. Подсчитайте, во что вам обойдется тот или иной инцидент, связанный с нарушением защиты, с точки зрения времени и денег, а также с учетом урона для вашей репутации и конкурентных преимуществ. Умножьте это на вероятность того, что данный инцидент произойдет в течение года. В итоге вы получите сумму, которую необходимо потратить на то, чтобы снизить данный риск. Например, если ваш магазин с вероятностью 0,1 могут обокрасть и в этом случае вы понесете убытков на сумму 10 тыс. долл., значит, вам следует тратить на безопасность 1 тыс. долл. в год. Если вы выделите на это большую сумму, то впустую потратите деньги. Впрочем, если меньшую, то деньги тоже будут израсходованы зря.

Конечно, эти 1000 долл. должны уменьшить шанс быть ограбленным до нуля для того, чтобы затраты себя оправдали. Если меры безопасности снижают вероятность ограбления на 40% (вас ограбят с вероятностью 0,6), тогда на обеспечение безопасности вам следует выделить не более 400 долл. Если же другая мера безопасности снижает риск на 80%, она должна обойтись в 800 долл. А если обе меры безопасности уменьшают вероятность на 50%, причем одна стоит 300 долл., а другая – 700 долл., то первая будет экономически оправданна, а вторая – нет.

Информация решает все

Определяющую роль в этих расчетах играет так называемый "страховой след". Если вы анализируете с точки зрения показателя ALE использование камеры наблюдения в магазине круглосуточного обслуживания, необходимо знать уровень преступности в районе, где расположен данный магазин. Также, возможно, иметь определенное представление о том, какова вероятность, что наличие камеры заставит потенциальных воришек вместо вашего пойти грабить соседний магазин. Необходимо знать, во сколько обходится ограбление, учитывая затраты на рекламу, время и моральный ущерб, недополучение прибыли из-за того, что к вам перестанут ходить постоянные покупатели, моральное состояние сотрудников. С учетом всей этой информации вы можете представить, что для вас существеннее - стоимость камеры или потеря прибыли, если вы закроете магазин на ночь (при условии, конечно, что закрытый магазин не ограбят). После чего вы сможете принять окончательное решение, стоит ли ставить камеру.

Оценить безопасность ресурса в киберпространстве намного труднее, поскольку у вас не хватает достоверной информации. Вы не знаете уровень преступности в подобном пространстве, и у вас намного меньше данных о том, насколько индивидуальные меры безопасности (или специфическая конфигурация мер) снижают эти риски. Вы даже не знаете, во сколько вам обойдется инцидент.

Одна из проблем заключается в том, что угроза распространяется слишком быстро. Параметры происшествий, которые мы пытаемся предотвратить, меняются настолько быстро, что мы не в состоянии теми же темпами собирать информацию. К тому времени как мы получим какие-то данные, появляется новая модель угроз, для которой у нас не хватает информации. Это мешает создать корректную ALE-модель.

Но есть и другая проблема, и она заключается в том, что очень быстро любые вычисления теряют смысл, когда речь идет о событиях редких и чреватых крупными потерями. Предположим, что ваши убытки в результате потери репутации, утраты клиентов и т.д. после того, как имя вашей компании появится в газете в связи с нарушением безопасности, составят 20 млн долл. И предположим, что такое событие в течение одного года произойдет с вероятностью, равной одной десятитысячной. Согласно ALE, для того чтобы снизить этот, риск вы должны тратить не больше 2 тыс. долл.

Замечательно. Но, возможно, ваш генеральный директор считает, что такой инцидент будет стоить компании всего 10 млн долл. Вы не можете переубедить его, поскольку ваши данные – это не более чем оценки. Но вы уменьшаете бюджет, выделенный на обеспечение безопасности, вдвое. Производитель, пытающийся продать вам продукт, находит отчет о ситуации в Web, согласно которому вероятность того, что инцидент произойдет, на самом деле равна одной тысячной. С учетом новых данных, получается, что продукт, стоящий в десять раз больше, становится неплохой инвестицией.

Ситуация становится еще хуже, когда вы пытаетесь оценить ее в экстраординарных обстоятельствах. Представьте, что вы отвечаете за безопасность фабрики по производству хлора на случай террористического акта. Во что обойдется вашей компании с точки зрения денег и репутации масштабный и смертоносный взрыв? В 100 миллионов долларов? В один миллиард? В десять миллиардов? И какова вероятность: один к сотне тысяч, один к миллиону, один к десяти миллионам? В зависимости от того, как вы ответите на эти два вопроса (а любой ответ – это всего лишь предположение), вы можете оправдать затраты на снижение этого риска в пределах от 10 долл. до 100 тыс. долл. в год.

Или возьмем другой пример: безопасность в аэропорту. Предположим, что все новые меры безопасности в аэропорту увеличат время ожидания не меньше чем на 30 минут для каждого пассажира. В 2007 году в США авиаперевозками воспользовались 760 млн пассажиров. Это значит, что дополнительное время ожидания в аэропортах увеличится в итоге и станет равным... 43 тыс. лет. Если предположить, что средняя продолжительность жизни равна 70 годам, то увеличенное время ожидания "убьет" 620 человек в год, или 930, если вы вычисляете эти показатели исходя из того, что в день человек бодрствует в среднем 16 часов. Отсюда вопрос: если отказаться от усиления мер безопасности в аэропорту, больше или меньше людей погибнет от терроризма?

Да будет осмотрителен покупатель

Именно из-за такого рода вещей большинство моделей ROI, которые вы получаете от производителей систем безопасности, не имеют смысла. Конечно, подобная модель демонстрирует, что предлагаемый производителем продукт или сервис экономически оправдан. Производители жонглируют цифрами таким образом, чтобы приобретение их решения было финансово обосновано.

Но это вовсе не означает, что методология ALE бесполезна. Это означает, что вы должны 1) не доверять никакому анализу, предлагаемому заинтересованными людьми, 2) использовать любые результаты только как общее руководство. Поэтому, когда вы получаете от своего производителя модель ROI, возьмите его формулы и подставьте свои данные. И даже не пытайтесь сказать производителю о каких-либо поправках. Они просто отвергнут любые поправки, которые сделают их продукт или сервис менее выгодным. И используйте эти результаты как общее руководство, наряду с анализом соответствия требованиям законодательства и управления рисками, - в тот момент, когда вы принимаете решение, какие продукты и сервисы для обеспечения безопасности приобретать.

TopCoder, популярный сайт конкурсов разработчиков программного обеспечения, будет ориентирован, в частности, на рынок программ для предприятий малого и среднего бизнеса. Прошедшей оченью на сайте открыт новый портал TopCoder Direct.

Если раньше сообщество, формирующееся вокруг TopCoder, предлагало главным образом специализированные приложения для крупных предприятий, то теперь, благодаря новой возможности, выставлять свои задачи в качестве конкурсных сможет более широкий круг заинтересованных лиц и организаций.

На портале может быть подготовлено описание разрабатываемого продукта, указать вознаграждение и начать конкурс. После этого члены сообщества предлагают свои решения, а заказчик выбирает победителя и получает его решение.

Первоначально TopCoder Direct будет ориентирован на интерфейсные задачи, такие как создание Web-сайтов и оформление их внешнего вида, затем расширен на функционально полные приложения. В дальнейшем на портале будут предложены услуги членов сообщества, которые за оговоренную плату помогут в организации конкурсов.

Плата за доступ к сайту не предусмотрена; пользователи платят за то, чтобы открыть конкурс. Устроители и технический персонал конкурса TopCoder будут получать деньги из призового фонда (пока установлено, что вознаграждение составит 20% от этой суммы).

В бета-тестировании TopCoder Direct принял участие поставщик финансовых сервисов, компания Tree.com.

На первый взгляд, выставление своей задачи на конкурс не способствует снижению затрат, пояснил Кит Мур, старший вице-президент Tree.com; компания, приняв участие в этом бета-тестировании, не ставила перед собой такой цели.

"Для нас это не модель аутсорсинга, - подчеркнул Мур, - а модель инноваций. Со временем я пойму, может ли она помочь нам сократить затраты, но пока мы не рассматриваем ее под этим углом".

В целом разработка приложений на принципах аутсорсинга имеет смысл при условии, что проект четко определен и оценить его успешность не представляет труда, заметил аналитик компании Redmonk Майкл Коут.

"Чем лучше вы представляете себе, чего хотите, тем дешевле это стоит, - добавил Коут. – Может быть, и можно построить дом без чертежей. Но при этом его придется много раз перестраивать".

Сообщество разработчиков, формирующееся вокруг TopCoder, насчитывает свыше 170 тыс. членов из более чем 200 стран мира. Помимо разработок, которые ведут эти специалисты, TopCoder имеет каталог предварительно созданных продуктов. Компания утверждает, что уже в самом начале программа может оказаться наполовину сделанной. Воспользоваться каталогом можно на условиях подписки.

В окрестностях Бостона на территории площадью около 15 квадратных километров развернута целая сеть "электронных ушей", которая внимательно следит за обстановкой в районе, где уровень преступности весьма высок. Система регистрирует характерные звуки выстрелов из огнестрельного оружия, время от времени наполняющие воздух.

Соответствующие датчики являются частью комплекса ShotSpotter, развернутого бостонским полицейским департаментом около года тому назад. Местоположение источников выстрелов определяется методом триангуляции, после чего информация передается диспетчеру полиции. Компьютерная программа отображает на карте координаты места происшествия, благодаря чему диспетчер имеет возможность сообщить офицерам полиции подробные сведения о том, где произошел инцидент.

Точность информации, предоставляемой системой ShotSpotter, которая была разработана одноименной калифорнийской компанией, составляет порядка 80%.

Аналогичные системы следят за обстановкой на улицах более 30 населенных пунктов США, а недавно ShotSpotter развернула рекламную кампанию и в других странах.

"Стоимость покрытия одной квадратной мили нашими средствами прослушивания составляет 200-250 тыс. долл.", -- сообщил старший вице-президент ShotSpotter Грег Роуленд. Конкурентами системы ShotSpotter являются решения, выпускаемые компаниями Safety Dynamics и Planning Systems.

"Система ShotSpotter, развернутая в Бостоне, предупреждает диспетчеров о произведенных выстрелах, как правило, на одну-две минуты раньше поступления первого звонка в службу 911", -- отметил лейтенант полиции Гарри Катальдо.

Нажав на пульте кнопку, диспетчер может прослушать аудиозапись происшествия, что позволяет ему снабжать полицейских важной информацией о количестве произведенных выстрелов или о продолжении перестрелки.

Как отмечают разработчики, система ShotSpotter реагирует только на громкие хлопки, обычный разговор людей не записывается, а следовательно, никаких претензий к нарушению конфиденциальности здесь быть не может.

Судя по демонстрации, запись получается весьма отчетливой. Разница между отрывистыми щелчками фейерверка и протяжным эхом выстрелов из мощного оружия легко различима.

Система позволяет также получить графическое представление звуковых волн. Оружейные выстрелы имеют четко идентифицируемую форму, которая, по словам Катальдо, напоминает силуэт рождественской елки.

Система ShotSpotter помогает определить, в каком направлении скрылся стрелявший и как быстро он перемещался. Это позволяет понять, передвигался подозреваемый на автомобиле или пешком.

Кроме того, упрощается задача проведения баллистической экспертизы, так как системе известно, сколько выстрелов было сделано.

Полиция получает своевременное предупреждение о возникновении стрельбы, даже если никто из очевидцев так и не позвонил по телефону 911.

Правда, в Бостоне разработчикам системы ShotSpotter пока не удалось добиться таких успехов, как в других местах. К примеру, в Коламбусе (Огайо) с помощью ShotSpotter агенты ФБР сумели задержать снайпера, который в 2003 году стрелял в автомобилистов.

Кроме того, для того чтобы ShotSpotter имела возможность продемонстрировать свою эффективность, должно пройти определенное время.

"Когда мы впервые включили систему, в окрестностях Бостона шел такой дождь, которого мы еще никогда здесь не наблюдали, -- вспоминал Катальдо. -- Настоящий потоп. Ливень привел к целому ряду ложных срабатываний. Выхлопы некоторых городских автобусов, работавших на сжатом природном газе, ошибочно были приняты за выстрелы. Но через несколько месяцев, которые потребовались для тонкой настройки, система заработала хорошо".

В настоящее время полиция Бостона интегрирует ShotSpotter с городской системой видеонаблюдения. В результате реализации данного проекта у городской полиции появятся не только уши, реагирующие на звуки выстрелов, но и глаза, позволяющие увидеть, что происходит.

Кому в нашей жизни можно доверять? Если речь идет об ИТ-безопасности, многие придерживаются вполне объяснимой в данной ситуации параноидальной подозрительности и предпочитают не доверять никому. В быту же мы устанавливаем многочисленные доверительные связи с окружающими нас людьми.

Исследования в области поведенческой психологии и социологии, показывают, что нам присуще поведение, характерное для родового строя. Ассоциируя себя с представителями своего "племени", мы привыкли доверять им. Возможно, у такого поведения имеются и биологические основания -- мы тесно связаны со своей группой и просто обречены поддерживать с ее членами доверительные отношения. В современной корпоративной среде наши коллеги также являются частью племени, и мы испытываем к ним более высокую степень доверия по сравнению с остальными. А может быть, таким образом мы просто хотим побороть свои инстинкты.

В периоды экономического спада преступность неизменно возрастает. В состоянии стресса даже неплохие люди не всегда принимают конструктивные решения. С точки зрения специалистов по ИТ-безопасности, экономический кризис -- это время повышенных рисков. Интенсивность как внутренних, так и внешних атак нарастает. Поднимающаяся волна преступности является дополнительным катализатором деструктивных действий, проявляющихся во всех сферах нашей деятельности. Наконец, многих ждет еще и увольнение. А бланк извещения об увольнении способен привести в ярость любого хорошего человека, побуждая его к ответным действиям.

Жадность, гнев и безысходность приводят к тому, что сотрудники направляют всю свою энергию против собственной компании. Наиболее серьезные компьютерные преступления, свидетелем которых мне довелось быть (а также те, которые составили предмет моего исследования), исходили именно изнутри организации. Если ваша компания решилась на увольнения, будьте готовы столкнуться с недовольством и отчаянием людей.

А теперь перечислю некоторые достаточно распространенные действия, совершаемые сотрудниками компаний в период спада.

• Многим работникам необходимо платить за медицинское обслуживание, по ипотечному кредиту, или же на них лежат какие-то иные финансовые обязательства. Это может стать причиной атак, направленных на то, чтобы получить доступ к корпоративному капиталу. Люди стремятся "одолжить" у компании определенную сумму денег, твердо намереваясь вернуть ее. Но зачастую испытываемые ими трудности нарастают, как снежный ком, заставляя сотрудников совершать все новые и новые растраты. Защитите свои финансовые системы и убедитесь в том, что все находится под контролем.
• Увольнения часто порождают желание отомстить. Особенно опасно, если в это оказываются вовлечены люди, имеющие отношение к ИТ или финансам. Наиболее распространенным способом мести являются так называемые "логические бомбы". Желание отомстить и ощущение безысходности зачастую выливаются в растраты и хищения. Усильте контроль за доступом к информационным ресурсам; повысьте безопасность паролей. Проводите регулярный аудит средств удаленного доступа, тщательно анализируя все случаи необычного поведения.
• Сегодня у большинства компаний имеется более одного пользовательского каталога. А управлению жизненным циклом пользователей зачастую уделяется недостаточно внимания. Нередко в ходе проверок можно обнаружить десятки активных учетных записей сотрудников, которые уже покинули компанию. Убедитесь в том, что смена паролей и блокировка учетных записей осуществляются у вас своевременно. Впрочем, этим необходимо заниматься всегда и в любой ситуации.
• Сначала отключайте доступ, а затем вручайте уведомление об увольнении. Ведь некоторое время сотрудник еще продолжает находиться в здании компании, а если он имеет доступ к критически важным системам, ему достаточно нескольких минут, для того чтобы нанести организации огромный ущерб. Поэтому если готовится увольнение, учетные записи необходимо отключать за день до того, как людям будет объявлено об этом.

Конечно, совсем не доверять сотрудникам и подозревать их во всех смертных грехах в тяжелые для экономики времена было бы неправильно. Но помните, что именно на вас лежит ответственность по защите всех остальных от потенциального урона, который способен нанести разозленный и отчаявшийся человек. Будьте вежливы, обходительны и доброжелательны. И строго соблюдайте при этом все регламентированные процедуры.