Каковы новые веяния в построении цифровой инфраструктуры? Как выбирать провайдеров облачных решений? Как минимизировать риски, выбирая тот или иной подход к построению корпоративных ИТ-платформ? Ответить на эти вопросы постарались участники конференции «Инфраструктура цифрового предприятия — 2021», организованной издательством «Открытые системы». Она собрала почти три сотни профессионалов в управлении ИТ-инфраструктурой и их бизнес-партнеров, представляющих разные отрасли и сферы деятельности.

«Облака создавать научились, теперь было бы неплохо научиться их эффективно применять на предприятиях», — заявил Антон Салов, руководитель по стратегии IoT/IIoT МТС. По его словам, сейчас наблюдается заметное смещение спроса на периферийные вычисления (edge computing). Эта ИТ-архитектура приходит на смену публичным облакам с появлением современных сценариев их использования — бизнес-критичных систем на базе Интернета вещей и приложений виртуальной и дополненной реальности. Такая концепция предполагает расширение существующего облака и вынос его более мелких компонентов на границы сети, что облегчает управление конечными устройствами.

Роман Гоц: «Мы хотим не просто рассчитывать стоимость серверов с заданными характеристиками, а получать от заказчика бизнес-задачу, понимать, какие проблемы должны быть решены»

У всех крупных игроков облачного рынка есть идеи (и даже готовые продукты) по реализации переноса ряда сервисов ближе к заказчику — по созданию так называемых облачков-клаудлетов (cloudlet), использование которых позволяет выполнять недоступные ранее сценарии. Особый интерес к такому подходу проявляют гиперскейлеры: для них это возможность усилить позиции на крупных рынках вроде российского.

Как отметил Роман Гоц, директор департамента больших данных и безопасности Atos, мы находимся только в начале информационной революции, но последствия уже заметны. Компаниям важно мгновенно реагировать на возникающие перемены, и это требует внесения изменений в их инфраструктуру. Например, переход от видеонаблюдения к персонализированной видеоаналитике обеспечивает рост рынка систем периферийных вычислений на 32% в год. А по данным Gartner, к 2025 году 90% данных уже будут анализироваться вне ЦОДов. Именно такая тенденция заставляет Atos обращать пристальное внимание на решения для периферийных вычислений.

«Мы хотим не просто рассчитывать стоимость серверов с заданными характеристиками, а получать от заказчика бизнес-задачу, понимать, какие проблемы должны быть решены. Более широкое видение позволит нам сформировать оптимальное решение, подготовить спецификации под конкретные задачи, проработать варианты миграции, сделать систему отказоустойчивой», — подчеркнул Гоц. При этом важно идти навстречу заказчикам и предоставлять оборудование в аренду. В России все больше инноваторов, но денег у них, как правило, нет. Между тем построение озер данных и видеоаналитика зачастую актуальны именно для этой аудитории.

Не по SLA, а «по понятиям»

Самостоятельно выбрать облачного провайдера для крупного проекта практически невозможно. Тяжело не только предусмотреть все ситуации, но и предсказать поведение провайдера в случае возникновения проблем. Как следствие, часто приходится выбирать по данным «сарафанного радио» — с учетом отзывов заказчиков, уже столкнувшихся с сервисами той или иной компании.

Максим Березин: «Партнерам часто приходится работать «по понятиям», за гранью SLA, и нередко смена провайдера связана именно с тем, что заказчику не помогли в трудную минуту»

Как подчеркнул Максим Березин, директор по развитию бизнеса компании «Крок Облачные сервисы», в любом серьезном проекте должны быть партнерские отношения: ведь заказчикам нужны не столько сами облачные сервисы, сколько бизнес-партнер, технический эксперт и советник. Важна работа не только в рамках SLA, который покрывает лишь 10% требований, но и с учетом бизнес-контекста. А контекст заключается в том, что сервис должен работать без сбоев.

«Партнерам часто приходится работать «по понятиям», за гранью SLA, и нередко смена провайдера связана именно с тем, что заказчику не помогли в трудную минуту», — рассказал Березин. По его словам, облачные провайдеры реально подтянулись к лидерам и по качеству, и по ценам. Однако облако — это лишь инструмент, важно собрать из него готовое решение, и именно здесь возникают основные проблемы. Можно даже сказать, что облако часто идет «прицепом», а сам запрос заключается в решении бизнес-задач — например, в увеличении скорости вывода продуктов на рынок или в повышении надежности сервисов.

Минимизировать риски

«Классический подход к построению инфраструктуры схож с водопадной моделью реализации проектов, а облачная инфраструктура имеет все признаки популярного в последнее время Agile», — провел аналогию с методами разработки Станислав Дружинин, руководитель управления эксплуатации ГСК «Югория». Однако при грамотном подходе использование облаков обходится несколько дешевле.

Станислав Дружинин: «При выборе провайдера не поленитесь посетить площадки: теорию разбитых окон никто не отменял, и пыль на стойках в ЦОДе тоже может рассказать о многом»

Дружинин поделился четырехлетним опытом работы в облачной инфраструктуре и рассказал о совершенных ошибках (сейчас компания находится в процессе перехода к новому провайдеру). К типичным «грехам» провайдеров он относит неописанные критерии нарушения SLA и низкие штрафы, что не способствует высокому качеству услуг, а также невозможность выявления корневых проблем при сбоях. Кроме того, зачастую выполнение требований информационной безопасности и законодательных норм происходит лишь на бумаге.

«При выборе провайдера не поленитесь посетить площадки: теорию разбитых окон никто не отменял, и пыль на стойках в ЦОДе тоже может рассказать о многом. Проведите тестирование и открытый конкурс, подумайте о том, как будете выявлять излишки потребления», — порекомендовал Дружинин. Однако еще важнее собрать обратную связь от клиентов: какие возникали проблемы, насколько быстро они решались, какую роль играл провайдер в решении проблем.

Сейчас в «Югории» минимизируют облачные риски: компания строит геораспределенный кластер и мультиоблако со вторым независимым провайдером. В перспективе планируется полный отказ от собственной инфраструктуры.

«В ходе цифровой трансформации периметр компании размывается, появляется потребность круглосуточного доступа к системам и данным. Как результат, бизнес уходит в облака — без них обойтись уже не получается», — констатировал Иван Дмитриев, директор по ИТ и безопасности холдинга TalentTech, входящего в «СеверГрупп». Полностью безопасных систем не существует, и облака — это способ разделить риски информационной безопасности, к которым можно отнести уровень устойчивости, соответствие законодательству, стоимость простоя, репутационные риски. В любом случае ИТ должны быть драйвером цифровой трансформации, а не ее тормозом.

Алексей Шарапов: «Главное — понимать, зачем вам нужен Kubernetes, потому что необходимая перестройка работы повышает нагрузку на все подразделения, и, как следствие, возрастает стоимость сервисов»

Алексей Шарапов, глава DevOps компании «Ак Барс Цифровые Технологии», рассказал о проблемах миграции на Kubernetes. Он разделил их на три группы в зависимости от вызывающих их причин: монолитные системы, неправильный инструментарий и неправильная архитектура.

Использование монолитных решений приводит к замедлению процессов разработки. Подходы остаются прежними, что не позволяет реализовать все преимущества Kubernetes, и из-за этого невозможно достичь необходимого уровня быстроты. Применение старых, привычных инструментов ломает новые процессы. Командам приходится работать, сталкиваясь с трудностями. Например, к архитектурным рискам относится выбор для старта работ платформы, не отражающей реалий «боевых» проектов. Ясно, что это неизбежно приведет к проблемам.

«Главное — понимать, зачем вам нужен Kubernetes, потому что необходимая перестройка работы повышает нагрузку на все подразделения, и, как следствие, возрастает стоимость сервисов», — признал Шарапов.

Скорость и непрерывность

Главное требование к серверу, предъявляемое бизнесом, — «чтобы он работал». Но это зависит от множества факторов, в связи с чем особую важность приобретает автоматизация процессов внутри ЦОДа. Настройки сервера, управление им, устранение уязвимостей — все эти задачи можно автоматизировать. Александр Светлаков, менеджер по продуктам Hewlett Packard Enterprise в России, рассказал о решениях, которые могут повысить прозрачность управления как на уровне отдельного севера, так и на уровне всего ЦОДа. По его словам, компания отметила сильно выросший спрос на системы удаленного управления, связанный с дистанционной работой.

Такая работа существенно повлияла и на востребованность тонких клиентов, особенно с учетом резкого роста кибератак на удаленных сотрудников. «Безопасники — это наш локомотив, айтишники любят простоту поддержки, а бухгалтеры — низкую стоимость», — заявил Михаил Ушаков, генеральный директор компании «TOНK». По его мнению, сейчас важно не столько ускорять бизнес-процессы, сколько обеспечивать их безопасность. Повсеместно наблюдается рост использования виртуализации, поэтому тонкие клиенты становятся все более востребованными. Отдельную категорию пользователей тонких клиентов представляют стартапы: доступность облачных сервисов позволяет им использовать не ПК или ноутбуки, а тонкие клиенты, подключенные к виртуальным рабочим столам и необходимым сервисам.

Индустрия операционных баз данных за последнее время существенно эволюционировала. Появились новые критические требования к ним: для отказоустойчивости — возможность продолжать работу при выходе из строя сервера или даже всего ЦОДа; для масштабируемости — способность расширяться или сужаться в зависимости от нагрузки. Как отметил Олег Бондарь, руководитель технических проектов Yandex Database, в «Яндексе» разрабатывали базу данных именно в соответствии с этими критериями. Она ориентирована на использование стандартного оборудования, в ней разделяются хранение и вычисление для обеспечения масштабирования. Кроме того, это мультиарендное решение: в рамках одного кластера могут работать множество пользователей. Наконец, Yandex Database предоставляет возможность работать в режиме бессерверных вычислений.

Тарас Левчук, менеджер по развитию бизнеса VK, поделился опытом использования и планами развития in-memory-платформы Tarantool. Она применяется в высоконагруженных системах — например, используется в 80% продуктов группы VK. Показательным кейсом, демонстрирующим эффективность этой платформы, стал проект в «Газпром банке», в рамках которого требовалось ускорить работу всех внутренних систем без их перевнедрения. В результате на Tarantool был реализован «умный горячий кэш», обеспечивающий актуальность данных. Работа систем ускорилась в 50 раз, что превысило все ожидания, при этом каких-либо изменений в бизнес-системы вносить не пришлось. Обновление АБС обошлось бы гораздо дороже и длилось дольше. Кроме того, в ряде компаний Tarantool использовали в качестве платформы для комплексной обработки событий. Например, такое решение незаменимо в целевом маркетинге, где скорость реакции для формирования релевантных предложений критически важна.

***

Конференция «Инфраструктура цифрового предприятия — 2021» завершила цикл мероприятий издательства «Открытые системы» нынешнего года и прошла весьма успешно. Возможностью обменяться мнениями с коллегами и задать накопившиеся вопросы экспертам по проблемам построения, модернизации и эксплуатации инфраструктуры воспользовались как офлайн-, так и онлайн-участники мероприятия.

«Low-code — безальтернативный путь к цифровой экономике, без него обойтись не получится. Никаких программистов не хватит, чтобы отобразить изменяющийся мир в мире виртуальном, поэтому интенсивность использования платформ low-code будет только нарастать», — c таким мнением выступил Ринат Гимранов, начальник управления ИТ ПАО «Сургутнефтегаз» в рамках конференции LOW-CODE 2021, организованной издательством «Открытые системы». На самом деле low-code и no-code уже давно окружают нас в повседневной жизни, но мы просто не замечаем этого. Скажем, когда мы заводим друзей в соцсетях, ни один программист не принимает участия в этом процессе: все изменения происходят автоматически.

По словам Гимранова, айтишники своими процессами сковали бизнес-пользователей: они вынуждены писать технические требования, ждать разработку, проводить тестирование. С этими стандартными процедурами приходится мириться для получения необходимого бизнес-приложения. «Настоящий» же low-code от всего этого пользователей освобождает.

«Скорость создания бизнес-приложений в нашей компании изменилась радикально: на сегодняшний день бизнес создает новые приложения ровно со скоростью своей способности описать процессы. Больше его ничто не сдерживает», — подчеркнул Гимранов. Например, простое бизнес-приложение, собирающее сводку или обрабатывающее заявку, создается за неделю с учетом обдумывания. Традиционным способом, даже при условии максимального приоритета, это бы заняло минимум три месяца. Получается ускорение в десятки раз: главное — правильно применять этот подход.

Ольга Падучева, руководитель проекта self-service analytics в компании «ЕВРАЗ», считает, что «металлурга легче обучить инструментам BI-самообслуживания, чем дата-сайентиста — металлургии». В «ЕВРАЗе» стремятся развивать компетенции технологов, делая из них «гражданских» дата-сайентистов, потому что именно они способны лучше увидеть направления для приложения усилий и применения различных инструментов. Технологи способны создать более качественный продукт и эффективно эксплуатировать его. Применение средств low-code в сфере BI позволяет ускорить проверку гипотез, повысить компетенции технологов и во многих случаях обойтись без привлечения ИТ-специалистов, что экономит их ресурсы.

Ольга Падучева: «Металлурга легче обучить инструментам BI-самообслуживания, чем дата-сайентиста — металлургии»

Николай Комраков, эксперт по исследованиям и RPA управления разработки «Гринатома», поделился опытом использования платформы low-code собственной разработки для создания роботов. «Гринатом» — общий центр обслуживания  «Росатома», и было бы удивительно, если бы тема RPA не стала в нем популярной. Работы были начаты в 2017 году на зарубежной RPA-платформе, затем создавались решения на Python и отечественных разработках. Позже родилась идея использовать low-code при соблюдении соответствующих критериев импортонезависимости, однако большинство платформ в дивизионах «Росатома» невозможно использовать из соображений безопасности. Выходом стало создание платформы «АТОМ.РИТА» (роботизированный интеллектуальный технологический ассистент). За несколько лет в компании успели реализовать более 250 роботизированных процессов. Большинство роботов до сих пор работают и показывают экономическую эффективность.

Несмотря на то что в «Сбере» существует множество профессиональных команд разработчиков, даже эти команды сейчас все чаще используют инструменты low-code. В частности, их применяют при обучении чат-ботов и «воспитании» виртуальных ассистентов. Популярность таких средств постоянно растет, а аудитория их активных пользователей уже измеряется тысячами человек. Сергей Кобец, руководитель управления разработки платформы SmartMarket, рассказал о возможностях SmartApp Graph — весьма востребованного инструмента, ориентированного на создание приложений для семейства виртуальных ассистентов «Салют».

Гонка цифровой трансформации: делать больше меньшими средствами

«Компании из различных отраслей идут к цифровой трансформации. Именно подходы low-code позволяют сделать это быстрее и адаптировать процессы к новой реальности», — отметил Денис Бахаев, руководитель по развитию направления «Цифровые решения» в компании Siemens Digital Industries Software. Например, инструменты low-code — хороший вариант для кастомизации приложений. Ведь часто от бизнеса приходится слышать: «Нам нужно это прямо сейчас», а возможности ИТ-команд сильно ограничены.

Денис Бахаев: «Компании из различных отраслей идут к цифровой трансформации. Именно подходы low-code позволяют сделать это быстрее и адаптировать свои процессы к новой реальности»

«Когда у компании недостаточно ресурсов, она не может поддерживать необходимые темпы развития и быть инновационной, начинает отставать от рынка», — согласился Мохамед Зуин, региональный директор по продажам компании HCL Software, участвовавшей в конференции совместно с IPC. Например, часто требуется разработать мобильное приложение сразу для двух платформ, но все, что есть у компании, — разработчики Javascript. Потребности бизнеса растут, очередь задач увеличивается — и ИТ-департаменту становится все сложнее работать. Не случайно в Gartner прогнозируют, что к 2024 году более 65% проектов создания приложений будут реализовываться на платформах low-code. В ходе своего выступления Зуин представил возможности платформы Volt MX, предназначенной для разработчиков и архитекторов приложений.

«Low-code — это решение ряда проблем, с которыми сталкиваются компании. Согласно опросам, проведенным среди клиентов, очередь к собственным командам разработки составляет 11 месяцев», — привел собственную статистику Константин Артемьев, генеральный директор компании Sherpa RPA. При этом, по его мнению, это скорее оптимистичная оценка: есть подразделения, которые находятся не в приоритете с точки зрения ИТ-обслуживания, и у них ситуация гораздо хуже.

«Многие компании, встающие на путь цифровой трансформации, сфокусированы на наращивании числа ИТ-специалистов, которые, однако, далеко не всегда способны разбираться в бизнесе. Поэтому управление многими ИТ-процессами имеет смысл передавать пользователям», — уверен Андрей Зюзин, вице-президент по управлению продуктами компании ABBYY. Гораздо важнее добиться демократизации интеллектуальной обработки информации. Это подразумевает, что соответствующие инструменты сможет использовать даже неподготовленный человек. Большая часть информации находится в документах, и ее извлечение уже давно является актуальной задачей. Решения ABBYY дают пользователю возможность самостоятельно формировать «навыки» систем распознавания документов.

«Конструирование из типовых элементов — базовый навык человека, он владеет им с детства: систематизирует, собирает новое из того, что есть», — подчеркнула Елена Александрова, руководитель отделения собственных платформ IBS. Поэтому, по ее мнению, платформы low-code никуда не денутся и будут лишь эволюционировать. При этом надо понимать, что выбор платформы — это не выбор «коробочного» продукта, он должен проходить по другим критериям. Следует обращать большее внимание не на соответствие задачам и функционал, а на выбор производителя, способного развивать платформу долго и надежно.

Low-code — не панацея

В чем заключаются ключевые ограничения, удерживающие компании от повсеместного использования low-code?

«Многие говорят, что платформы low-code являются полноценной заменой услуг профессиональных разработчиков. Но на самом деле это не так, и даже совсем не так», — признал Максим Яцкевич, ментор и наставник инновационного центра «Сколково». Low-code — это всего лишь другой способ взаимодействия с программной средой. Но когда компания дает упрощенный интерфейс пользователям, то лишает их возможности развиваться. Очень спорно, что таким образом можно прийти к светлому будущему: сотрудникам нужно постоянно обучаться. Может, лучше направить их на полноценное обучение, дать хотя бы основы программирования?

Максим Яцкевич: «Многие говорят, что платформы low-code являются полноценной заменой услуг профессиональных разработчиков. Но на самом деле это не так, и даже совсем не так»

«Low-code — это почти всегда попытка поразить несколько целей одной стрелой. Вопрос, в каком виде в каждом случае удастся собрать этот рецепт: есть набор подходов и инструментов, и их необходимо правильно комбинировать. Пока все компании идут к общей цели по своим собственным траекториям», — отметил Виктор Фадеев, директор по развитию платформы Jmix компании Haulmont. Он высказал критические замечания в отношении обещаний и реалий low-code. Перспектива многократного ускорения разработки, гибкости и масштабируемости выглядит привлекательно, но как встроить разработку low-code в организацию? Насколько компания готова к передаче ответственности за ПО бизнесу? Ведь подход low-code подразумевает выдачу большой автономии кросс-командам. Во многом из-за отсутствия ответов на эти вопросы заказчики относятся с определенной долей скепсиса к такому подходу.

Александр Бондарик, руководитель интеграционной платформы Platformeco компании «Леруа Мерлен», уверен в том, что low-code хорошо применим там, где бизнес-пользователям можно дать автономию в процессах разработки. «Если в компании есть, например, централизованные отделы ИБ, контроля и архитектуры с их жесткими политиками и длительными циклами согласования, вся скорость разработки теряет свою ценность», — считает он. В «Леруа Мерлен» удалось создать необходимую культуру: компания использует low-code около четырех лет. За это время в эксплуатацию введено около 70 продуктов, в том числе бизнес-критичных: электронная торговля, финансы, бэк-офис, обработка чеков и т. д. Как констатировал Бондарик, результат позитивный, но везде разный — это сильно зависит от множества факторов, в том числе от команды и начальных условий.

Александр Бондарик: «Low-code хорошо применим там, где можно дать бизнес-пользователям автономию в процессах разработки. И если в компании есть, например, централизованные отделы ИБ, контроля и архитектуры с их жесткими политиками и длительными циклами согласования, вся скорость разработки теряет свою ценность»

«Только 6% разработки средствами low-code бизнес-пользователи выполняют без помощи ИТ-специалистов. Получается, что на ИТ сваливается еще и эта проблема вместо обещанного снижения нагрузки», — предупредил Кирилл Серов, руководитель разработки компании PIX Robotics. Часто платформы low-code попадают в ИТ-ландшафт компании по инициативе сверху, и ИТ-департамент обычно бывает недоволен этим. Между тем любая платформа должна быть зоной ответственности ИТ-службы, которая обязана регламентировать правила ее использования, контролировать методологию и вовлечение бизнес-пользователей в зону своей компетенции. Отдельный вопрос — кто должен поддерживать созданные приложения. Таким образом, сложность разработки бизнес-приложений не исчезает, а лишь переходит на другой уровень — например, в техподдержку и сопровождение.

«Инструменты low-code позволяют создавать решения вчетверо быстрее и втрое дешевле. Разработка перестает быть прерогативой специалистов — это важно для тех компаний, которые только становятся на рельсы цифровой трансформации», — рассказал Алексей Новожилов, менеджер по работе с ключевыми клиентами компании Comindware. Для небольших компаний такая демократизация — спасение, а для крупных — возможность кратно увеличить мощности разработчиков за счет бизнес-подразделений. Однако у «гражданских» разработчиков есть предел, обусловленный недостатком компетенций — нехваткой профессиональных навыков программиста. Это выражается в неспособности реализовать сложные процессы или алгоритмы интеграции, в недостаточной культуре разработки. То есть low-code способен стать хорошим инструментом для создания прототипов и получения обратной связи, но он далеко не панацея.

Ольга Падучева также признала, что инструменты low-code подходят лишь для этапа разработки и проверки гипотез. Для создания «серьезных» продуктов необходим полноценный ИТ-стек. Кроме того, людей, способных работать на low-code, действительно очень мало, и эффективность их обучения невысока. Из 100 сотрудников, отобранных в «ЕВРАЗе» для поэтапного обучения, до конца дошли лишь четыре человека.

Роль low-code будет расти

Является ли «1С» low-code-платформой — тема для ожесточенных споров. Как образно выразился Никита Старичков, заместитель директора по работе с научно-исследовательскими университетами «1С», классическая разработка сродни строительству дома из кирпичей, а разработка на «1С» больше напоминает возведение многоэтажки из панелей и блоков. Как отметил Старичков, в инструментарий разработчика осознанно введена терминология из мира бизнеса: документы, справочники, бизнес-процессы. Кроме того, платформа берет на себя работу с СУБД, генерацию интерфейса, поиск, ограничение доступа и т. д.

Константин Шимановский, директор департамента управления продуктами компании «Форсайт», рассказал о направлениях использования системы «Форсайт. Аналитическая платформа 9.2». С одной стороны, она является low-code/no-code-платформой, конкурирующей с другими российскими решениями, а с другой — обладает многообразием API-функций для решения сложных и нетиповых проектных задач. Кроме того, Шимановский анонсировал выпуск библиотеки «Форсайт. Helper» — системы сервисов для облегченного программирования типовых операций для аналитической платформы.

Существенную долю трудозатрат в любом проекте составляет разбор множества побочных проблем, которые не имеют отношения к решению задачи. Проблема в том, что разработчикам приходится изобретать кучу «велосипедов» силами дорогостоящих специалистов. Использование подхода low-сode к разработке ПО позволяет быстрее и с минимальным кодированием вручную получать работающие приложения. Но, как напомнил Александр Смирнов, эксперт Yandex Serverless, важны и другие технологии, позволяющие сократить путь от идеи до работающего приложения. Одна из них — бессерверные вычисления, также снижающие требования к квалификации разработчиков и ИТ-инфраструктуре. Эти технологии способны обеспечить заметную синергию.

Александр Смирнов: «Существенную долю трудозатрат в любом проекте составляет разбор множества побочных проблем, которые не имеют отношения к решению задачи. Разработчикам приходится изобретать кучу «велосипедов» силами дорогостоящих специалистов»

В рамках конференции состоялся круглый стол «Low-code — драйвер гиперавтоматизации», посвященный обсуждению особенностей разработки ПО с помощью платформ low-code и анализу рисков минимального кодирования. В его ходе Алла Кветная, руководитель направления развития и поддержки клиентов Naumen, и приглашенные эксперты попытались найти ответ на ряд животрепещущих вопросов: действительно ли любой сотрудник может создать свое бизнес-приложение, готовы ли корпорации рассматривать для себя решения, сделанные с помощью инструментов low-code, и когда нужно переходить с них на обычную разработку.

«Цифровая трансформация набирает безумные обороты. И в условиях недостатка финансов, времени и кадров компании все чаще задумываются о том, чтобы реализовывать свои проекты на платформах low-code», — констатировал Вадим Сорокин, директор по работе с ключевыми клиентами компании «Террасофт». В ходе недавнего опроса ИТ- и бизнес-руководителей, проведенного «Террасофт», одними из ключевых факторов, сдерживающих развитие технологий внутри компаний, были названы именно нехватка ресурсов и желание бизнеса как можно быстрее и дешевле создавать приложения. Кроме того, опрос показал, что около 30% процессов компаний до сих пор не автоматизировано, а полностью автоматизировано всего лишь 10%. Все это наводит на мысль о том, что в ближайшие годы запросы от бизнеса на автоматизацию будут только расти и средства low-code станут играть в развитии компаний очень важную роль.

Платформы Low-code позиционируются как инструментарий «для всех» и при массовом использовании помогают добиться заметных результатов. Однако для этого требуется определенная цифровая зрелость компании и соблюдение некоторых важных условий, а также универсальность платформы. В рамках конференции «LOW-CODE 2021» мы поговорили с Денисом Бахаевым, руководителем по развитию направления «Цифровые решения» Siemens Digital Industries Software, об областях применения Low-code, направлениях его развития и о заблуждениях, связанных с его применением.

— Как компании приходят к использованию Low-code? Каковы традиционные сценарии этого процесса?

Есть такое понятие, как цифровая зрелость компании — у нас даже разработана определенная методология ее оценки. На определенном этапе развития у компаний появляется большое количество ИТ-решений, которые требуется поддерживать, дорабатывать, модернизировать, — и это становится определенной проблемой: даже в крупной компании ИТ-команда ограничена в ресурсах. Как результат, компании осознают, что им необходим инструмент, который позволял бы быстро реагировать на все внутренние корпоративные требования к ИТ.

Например, компания Continental всем известна как производитель шин, но сейчас она превращается и в мощного ИТ-игрока: в числе прочего там разрабатывают различные приложения, системы беспилотного транспорта. При этом раньше компания практически не занималась самостоятельной разработкой, несмотря на наличие мощного ИТ-отдела. Для разработки необходима определенная культура, внедренная внутри компании, и в Continental к этому пришли из-за дороговизны и длительности внешней разработки под ключ. Они начали искать инструмент, позволяющий ускорить процессы и поддерживать самостоятельную разработку, и выбрали подход Low-code. Он хорошо соответствует парадигме ускорения и удешевления процессов разработки.

— Расскажите о «показаниях» и стоп-факторах для применения платформ Low-code.

Разумеется, Low-code не панацея. Чтобы его правильно использовать, нужно четко представлять свои задачи: например, повышение бизнес-эффективности, интеграция существующих систем.

Если компания собирается внедрить систему ERP, то не стоит ее разрабатывать самостоятельно — гораздо правильнее приобрести готовое решение. Low-code может выручить, когда требуется разработать что-то инновационное, а на рынке просто нет подходящего продукта. Или, например, требуется создать решение на стыке нескольких систем. Хороший вариант — дополнить существующее решение новым функционалом. Это неплохая альтернатива кастомизации внедренных систем, избавляющая от проблем с их дальнейшим обновлением и поддержкой.

Неудачный пример — использование Low-code для написания интерфейсов между ПО и «железом». Между прочим, для промышленных предприятий весьма актуальна разработка ПО на стыке информационных систем с оборудованием — станками, конвейерами и т. п. Но любой инструмент нужно использовать по назначению, и поэтому для такой задачи лучше подойдут языки низкого уровня.

— RPA и BPM — уже широко известные области использования Low-code. А какие более редкие, но перспективные направления вы можете выделить?

Да, современные платформы решают многие общие задачи в финансах и ретейле. Но гораздо интереснее было бы их применять в промышленности с точки зрения разработки инновационных приложений. Я не вижу, чтобы большинство производителей платформ Low-code двигались в этом направлении. Мы пошли чуть дальше и вводим Low-code в инженерную отрасль — для промышленных предприятий с уникальным ИТ-стеком.

Кроме того, к перспективным направлениям использования можно отнести интеграцию систем ERP и платформ Промышленного интернета, решений для управления жизненным циклом изделий, их составом, инженерной документацией. Здесь Low-code в России пока не слишком распространен, но в перспективе будет востребован. Наша платформа Mendix движется в этом направлении.

— Насколько распространены платформы Low-code в производственной сфере? Какие задачи они позволяют решать наиболее эффективно?

Low-code становится актуальным в направлениях, которые сильно зависят от ИТ, — в России на данный момент это финансы и торговля. В сфере производства зависимость ниже, хотя роль ИТ и здесь будет расти. Поэтому стоит сделать поправку на особенности рынка: в США и Европе это очень актуально, а Россия пока отстает, но догоняет.

Среди задач, решаемых с помощью Low-code, можно выделить реализацию процессов согласования бюджета, организации работы проектов, взаимодействия с поставщиками. Так, сейчас особенно популярным в России становится управление поставщиками. Для работы в этом направлении крупному производителю приходится собирать сведения из различных систем: технологический состав изделий, требования, 3D-модели, финансовые данные. Это трудоемко: специалистам, занимающимся этими вопросами, требуется делать большое число кликов мышью. Решения, построенные с помощью Low-code, позволяют синхронизировать их усилия и быстро создать приложение для эффективной работы с поставщиками.

С точки зрения производственных процессов Low-code позволяет кастомизировать и дополнять функционалом MES-системы. Это направление неплохо развивается.

— В чем главные сильные стороны платформы Mendix, продвигаемой Siemens?

В России Mendix мы продвигаем чуть больше года, хотя сама платформа на глобальном рынке существует более 12 лет. В первую очередь мы обратили внимание на активность и позиционирование вендоров Low-code на российском рынке. Как правило, сильные игроки заходят к заказчикам через CRM и ERP и строят вокруг них парадигму Low-code, предоставляя инструментарий с готовыми шаблонами для работы по отечественным стандартам.

Наше решение более универсально: мы не зацикливаемся на бизнес-процессах и готовой логике для них. При таком подходе можно строить уникальные решения — например, разрабатывать мобильные приложения под Android и iOS практически любой функциональности. Любой, кто сталкивался с этим процессом, может сказать, что он серьезно отличается от классической разработки, для которой нужны большие команды, чья работа стоит дорого. А сейчас практически все компании хотят иметь собственное мобильное приложение. Платформа Mendix позволяет решить эту задачу, используя довольно небольшие ресурсы. Один из примеров — построение интернет-банка.

Еще одна сильная сторона — высокая скорость освоения платформы сотрудниками. На основании своего опыта могу сказать, что за месяц мы подготовили специалистов весьма высокого уровня, которые могут самостоятельно разрабатывать бизнес-приложения, в том числе и мобильные.

Наконец, у нас большое количество коннекторов к популярным платформам ERP, MES, PDM, а также готовых виджетов для создания инфографики. Сейчас разрабатываем коннектор для решений «1С», что должно стать еще одним весомым козырем.

— Каков «портрет» типичного заказчика платформы Mendix? На каких потребителей она ориентирована?

Это важный вопрос. Зачастую при общении с российскими компаниями мы видим у них явный интерес, но сотрудничества не получается: у них недостаточно ресурсов. Мы общаемся с бизнес-пользователями, которым требуется разработка ИТ-решения, но при этом у них практически нет ИТ-команды. Сколько ни говори о том, что разработка в Low-code/No-code проста и ею может заниматься любой желающий, на самом деле не все так просто. В любом случае нужен человек, который понимает, что такое объектно-ориентированное программирование, модель данных и интерфейс, и который сделает всю черновую работу со стороны ИТ. Только при наличии таких специалистов в команде бизнес-пользователи смогут выполнять работу своими силами.

Таким образом, типичный заказчик — компания, осознавшая, что ей нужен инструмент, позволяющий самостоятельно разрабатывать, дорабатывать и поддерживать ИТ-решения. Она понимает, что заказная разработка — это дорого и неконтролируемо, и готова вкладываться в ИТ-ресурсы. Еще один вариант – компания с накопившимся большим техническим долгом, которая ищет выход из этой ситуации с минимальными финансовыми и временными затратами.

Очень интересный пример — американская нефтяная компания ConocoPhillips, внедрившая платформу Mendix на уровне корпоративной культуры. У них эта платформа стала такой же распространенной, как Excel, а во время собеседования у кандидатов спрашивают, имеют ли они опыт использования Low-code.

— Ключевое преимущество Low-code/No-code — демократизация создания приложений и использование «гражданских» разработчиков. Однако сил одиночных бизнес-пользователей часто не хватает для решения задач. Какими могут быть более сложные сценарии организации работы?

Один в поле не воин. Важно объединить «гражданских» разработчиков, бизнес-аналитиков и профессиональных разработчиков на единой платформе в одной команде, которая будет работать по методологии Agile. Команды могут быть как большими, так и маленькими, и сложностей в организации их работы я не вижу. Весь инструментарий и преднастроенный функционал для этого у нас есть.

Главной проблемой всегда было несоответствие ожиданий заказчика и реализованного функционала из-за «испорченного телефона» при взаимодействии. Такая проблема существует во всем мире, и парадигма Low-code вкупе с объединением сотрудников в единую команду и построением коммуникаций помогает ее решить.

— Приведите несколько показательных примеров, когда предполагаемая польза от применения Low-code с первого взгляда не была очевидной, но в итоге удалось достичь хороших результатов.

Начнем с себя: мы ведь тоже используем Low-code. Работу нашей компании поддерживает SAP ERP, есть и множество других систем. Сотрудникам, связанным с командировками, приходится делать транзакции в различных системах — например, заведение командировок и оформление отчетов по ним. С помощью Mendix мы разработали приложение, которое подключается к нужным системам и упрощает этот процесс, причем действия можно проводить даже с мобильных устройств.

У крупного производителя техники CNH Industrial была задача по управлению запасами — довольно сложный процесс, о котором я упоминал ранее. Они достаточно быстро разработали приложение, позволившее радикально сократить число необходимых действий в системах и существенно снизить требуемый уровень квалификации специалистов. Ведь работа в PDM и ERP требует от пользователей довольно высокого уровня знаний, а благодаря системе удалось абстрагировать этот процесс.

— В каком направлении развивается Low-code? Каких изменений можно ожидать в обозримом будущем?

У нас «под капотом» Java. Это довольно популярный, но «дорогой» язык. С помощью Mendix удалось абстрагировать этот язык до уровня гражданских разработчиков. В перспективе такая абстракция будет расширяться и далее, а работа пользователей — упрощаться и ускоряться. С точки зрения технологий явным трендом является интеграция решений с дополненной реальностью, Промышленным интернетом и искусственным интеллектом — появляются готовые коннекторы, в том числе и у нашей платформы.

Кроме того, мы разрабатываем все больше решений, которые позволяют клиентам enterprise-уровня самостоятельно формировать экосистемы Low-code. Например, уже создан репозиторий DataHub — аналог известного портала решений с открытым исходным кодом GitHub. Это наш проприетарный продукт, позволяющий заказчикам создавать собственные репозитории готовых моделей данных для повторного использования внутри компаний.

Заявив, что инновациям и конкуренции будет нанесен ущерб, Федеральная торговая комиссия подала в суд, потребовав запретить планируемую покупку Arm компанией Nvidia.

Федеральное агентство, отвечающее за антимонопольное регулирование, заявило о решении вмешаться, с тем чтобы защитить ключевые технологии, применяемые в том числе в центрах обработки данных и системах помощи водителю.

«Федеральная торговая комиссия подает в суд, чтобы заблокировать крупнейшее в истории слияние разработчиков электронных компонентов и не допустить подавление создаваемым конгломератом инновационного конвейера технологий следующего поколения, – указала в пресс-релизе директор бюро Федеральной торговой комиссии по вопросам конкуренции Холли Ведова. – Технологии завтрашнего дня зависят от сохранения конкуренции на рынках современных чипов. Предлагаемая сделка лишает Arm стимулов на рынках и создает условия для несправедливого подрыва позиций конкурентов Nvidia объединенной компанией. Иск Федеральной торговой комиссии должен послужить сигналом о том, что мы намерены действовать агрессивно, защищая важнейшие инфраструктурные рынки от неправомерных вертикальных слияний, которые могут иметь далеко идущие, разрушительные последствия для будущих инноваций».

В Nvidia, естественно, не согласны с такой позицией и считают, что приобретение Arm, напротив, пойдет на пользу отрасли.

«Переходя к следующему этапу в противостоянии с Федеральной торговой комиссией, мы продолжим настаивать на том, что сделка будет способствовать дальнейшему развитию отрасли и свободной конкуренции, – говорится в заявлении Nvidia. – Мы намерены и дальше инвестировать в исследования и разработки Arm, ускорять реализацию намеченных ранее планов и расширять свои предложения таким образом, чтобы повышать уровень конкуренции, создавать больше возможностей для всех лицензиатов Arm и укрепления ее экосистемы. Nvidia хочет сохранить модель открытого лицензирования Arm и обеспечить доступ к ее интеллектуальной собственности всем заинтересованным лицензиатам, как нынешним, так и будущим».

Объявив в сентябре 2020 года о том, что ведет переговоры о покупке Arm за умопомрачительные 40 млрд долл., Nvidia ошеломила весь технологический мир. В отличие от гиганта процессорной отрасли Intel и не имеющей своих производственных мощностей компании AMD, которые разрабатывают свои продукты по большей части для продажи клиентам и конечным потребителям, Arm проектирует процессоры и наборы инструкций для последующей продажи лицензий Apple, Samsung, Qualcomm и тысячам других производителей. Чипы с архитектурой Arm присутствуют в подавляющем большинстве смартфонов, устройств Интернета вещей и прочих продуктов, начиная от умных часов и заканчивая системами для ЦОДов.

В Федеральной торговой комиссии заявили, что приобретение поможет Nvidia получить важное представление о том, что делают ее прямые конкуренты.

Сегодня лицензиаты Arm, включая конкурентов Nvidia, регулярно делятся с Arm конфиденциальной информацией. Они полагаются на компанию, которая оказывает им поддержку в разработке, проектировании, тестировании, отладке, устранении неполадок, обслуживании и улучшении их продуктов. Лицензиаты Arm делятся с ней конфиденциальной информацией, поскольку Arm является нейтральным партнером, а не конкурирующим производителем микросхем. Сделка между Arm и Nvidia скорее всего приведет к потере доверия к Arm и ее экосистеме.

Nvidia решительно отвергает критику в свой адрес, пресекая любые спекуляции о том, что конкуренция пострадает. Особенно после того, как она оказалась готовой потратить на покупку Arm 40 млрд долл.

Однако в последний год правительства многих стран выступают против сделки, а Управление по конкуренции и рынкам Великобритании раскритиковало ее в августе, сообщив попутно о трениях с китайскими регуляторами. С учетом того, что Федеральная торговая комиссия США тоже взвешивает все за и против, можно говорить о формировании международной оппозиции сделке между американской Nvidia и базирующейся в Великобритании Arm, которая принадлежит японской компании Softbank.

Когда оправдан выбор платформ Low-code? Действительно ли они позволяют экономить? И в чем причина роста их популярности? Об этом, и не только, мы поговорили с Еленой Александровой, руководителем отделения собственных платформ IBS, отвечающей за развитие Low-code платформы и продуктовой линейки «Планета». Более подробно ее выступление можно будет услышать 2 декабря на конференции «LOW-CODE 2021», организуемой издательством «Открытые системы». Особое внимание будет уделено практическим аспектам подхода Low-code, оценке эффективности и целесообразности использования соответствующих «конструкторов» для решения задач разного типа.

- Считается, что без демократизации процесса разработки цифровая трансформация компаний будет практически невозможной. Есть ли с этой точки зрения у платформ Low-code/No-code какая-то альтернатива?

Альтернатива есть всегда. Демократизация процесса разработки может достигаться, например, за счет стандартизации вкупе с использованием языков высокого уровня типа Python. Но, конечно, философия Low-code/No-code выглядит в этом смысле наиболее перспективно.

- В каких направлениях Low-code сейчас наиболее актуален? Где можно ожидать роста его популярности в обозримом будущем, а куда он не доберется?

Мы видим рост популярности подхода Low-code в первую очередь в корпоративном сегменте. Но, возможно, это связано с тем, что IBS работает на рынке крупнейших российских компаний. Как бы там ни было, у роста популярности Low-code/No-code есть вполне объективные причины. Во-первых, почти все крупные холдинги имеют свой большой штат квалифицированных разработчиков и уже не боятся использовать конструкторы для создания корпоративной экосистемы. Во-вторых, скорость изменений внешних и внутренних процессов любой компании давно на порядок выше возможностей самой квалифицированной команды разработчиков. Ну и в-третьих, конечно, сказывается мучительный опыт внедрения готовых ИТ-продуктов, когда еще до ввода в промышленную эксплуатацию и заказчику, и интегратору понятно, что 40% функциональности продукта просто не нужно, а то, что действительно необходимо, вендором не предусмотрено.

- Как вы считаете, вообще Low-code – это навсегда, или это промежуточное звено в развитии ИТ-платформ?

Как было написано на кольце царя Соломона, «всё пройдет, и это тоже пройдет». Но если измерять ход времени не веками, а хотя бы десятилетиями, стоит отметить, что концепция Low-code родилась задолго до программирования и вычислительной техники. Мы с детства пытаемся складывать мир из кубиков, LEGO, паззлов, а потом строим дома, заводы и бизнесы. Сначала ребенок радуется, что из одних и тех же деталей можно построить дом и железную дорогу, а потом становится программистом и продолжает строить цифровой мир. Природное желание человека систематизировать подход к работе, ввести стандарты, в сочетании с потребностью в творчестве делает идею «конструкторов» такой привлекательной, что она кажется безальтернативной. Вопрос только в степени сложности и целевой аудитории конкретного конструктора.

Наверное, можно сказать, что идея Low-code/No-code останется навсегда, но вполне возможно, что называться она будет как-то иначе.

- Способен ли Low-code стать стандартом систем автоматизации?

Поскольку это подход, а не конкретная технология, то и о стандарте говорить сложно. Сейчас тоже есть специалисты по программированию микроконтроллеров на Ассемблере, но большинство разработчиков все-таки пишут на Java, C++, .Net с использованием огромного количества библиотек. Я думаю, что Low-сode уже сейчас во многом стал такой же естественной частью процесса разработки, как и остальная инфраструктура.

- Какова стратегия IBS на этом рынке?

Мы развиваем собственную платформу «Планета» уже несколько лет. Ее сервисы и компоненты используются как в No-сode продуктах на базе этой платформы, так и в проектах заказной разработки. Коммерциализация платформы происходит через конкретные продукты, собранные на инструментах платформы, например, «Планета. Аналитика», «Планета. НСИ», «Планета. Сервер» и т. д. Это No-code инструменты корпоративного уровня, созданные на Low-code платформе «Планета». Все действия пользователь этих продуктов делает в рамках конструктора, без необходимости программирования. Второй путь коммерциализации – в процессе разработки решения для конечного заказчика в качестве инфраструктуры используются технологические инструменты нашей платформы. Это позволяет существенно повысить качество и скорость реализации проектов.

- Позволяет ли Low-code экономить, или речь идет исключительно о гибкости и удовлетворенности бизнеса? Ведь платформы далеко не бесплатны, особенно если речь идет о массовом использовании. При каких условиях Low-code экономически выгоден?

Когда мы говорим об экономике цифровых платформ, в частности Low-code/No-code, ответ на вопрос об экономии ничем не отличается от ответа на аналогичный вопрос для классических ИТ-продуктов. Это всего лишь инструмент, и он может как принести измеримую и ощутимую экономию, так и нанести серьезный ущерб.

На мой взгляд, No-code экономически выгоден в проектах, связанных с быстро изменяющимися, но типовыми процессами в крупных и средних компаниях. Например, в каждой организации есть свой процесс мониторинга и анализа данных, свой набор источников этих данных, а ключевые показатели эффективности могут быстро меняться в зависимости от ситуации на рынке, нормативной базы и даже экологических предпочтений конкретного региона. Платформенный подход в данном случае точно позволит компании сэкономить не только за счет актуальной аналитики, но и на этапе эксплуатации системы. На практике почти в каждой компании есть BI-продукты «на полке», поскольку задачи, которые ставились перед ними на момент покупки и внедрения, давно потеряли актуальность. В этом случае гибкость Low-code/No-code приносит вполне очевидную выгоду.

- На что нужно обращать внимание при выборе конкретного инструмента? Какими могут быть стоп-факторы?

Это интересный и непростой вопрос. Классический подход к выбору ИТ-продуктов предполагает длинный список вопросов, на которые должен себе ответить покупатель. Основная часть вопросов касается функциональности продукта, его эксплуатационных характеристик, лицензионной политики и технической поддержки. Мне кажется, что в случае продуктов Low-code/No-code подход к выбору должен быть другим.

При выборе платформы, с которой организации придется жить ближайшие годы, я бы прежде всего обращала внимание на финансовую устойчивость, спектр компетенций и опыт вендора. Развитие собственной платформы – серьезный инвестиционный проект, это дорого. Надо быть уверенным хотя бы на два-три года вперед, что развитие платформы не придется сворачивать, как бы ни развивались события на рынке. То есть наличие выделенного финансирования, команды развития платформы, подразделения R&D, детализированной дорожной карты работ и видения на годы вперед являются важным позитивным сигналом для заказчика.

Второй важный блок вопросов связан с тем, что при выборе инструмента никто не может заранее сказать, как изменятся бизнес-задачи заказчика, какие компетенции и в какой области потребуются, например, через год или два. При выборе классического ИТ-продукта мы по сути выбираем инструмент решения сегодняшних задач и часто забываем, что сам этот инструмент был создан годы назад, а спроектирован еще раньше. Конечно, он не может учитывать все те изменения, которые уже произошли. Для Low-code/No-code этот вопрос решается гораздо легче благодаря максимальной гибкости инструментария. Но будущие задачи по-прежнему находятся в зоне неопределенности. Справится ли платформа с будущими вызовами? Есть ли у ее вендора достаточно компетенций в смежных с разработкой областях? Может ли вендор выступить в роли ИТ-партнера заказчика, принимая на себя ответственность за качество и эффективность работы сервисов?

- В чем особенности аналитического Low-code, которым является ваша «Планета» (по сравнению, например, с ВРМ, RPA и другими инструментами)? Какие это накладывает требования на неё?

«Планета» действительно начала свое развитие в статусе платформы, отталкиваясь от BI-инструментария. Так сложилось исторически – надо же с чего-то начать, и в нашем случае это оказался BI. Думаю, что мы совсем не уникальны в этом смысле. Все платформы Low-code/No-code начинали с решения задач какого-то одного типа и потом расширяли функциональность, постепенно стирая границы между RPA, CRM, BI, BPM. В результате получается довольно интересная картина.

Для аналитических задач характерны высокие требования к возможностям платформы по визуализации и интеграции данных. Даже решая задачи в рамках бизнес-аналитики, заказчики, тем не менее, ожидают увидеть возможности BI, BPM, MDM и веб-дизайна в рамках одной платформы.

- Вы позиционируете свою платформу в том числе для госсектора. Но подход Low-code – это в чистом виде компромисс. Насколько такой компромисс возможен в госсекторе?

Мы действительно много работаем с государственными структурами. В последнее время и без того серьезные требования к качеству и функциональности решений возросли. Компромисс в этой части вряд ли возможен.

Если же говорить о компромиссе между заказной разработкой и готовым продуктом – то да, такой компромисс возможен. Более того, на мой взгляд, это единственный технологически корректный ответ на задачи, которые стоят в рамках цифровой экономики. Однако не стоит ожидать, что министерство или ведомство будет вести самостоятельную разработку на платформе. У этих заказчиков совсем другие задачи и нет нужного количества разработчиков. Поэтому платформа здесь скорее инструмент интегратора, который на ее базе собирает и дорабатывает готовое решение. Такой подход позволяет сохранить гибкость информационной системы для будущих трансформаций и при этом уложиться в сроки проекта. Ведь с учетом конкурсных процедур срок реализации чаще всего сжат до нескольких месяцев, а то и недель.

- По озвученной на одной из наших конференций статистике, из трех разработчиков Low-code лишь один является «настоящим» бизнес-пользователем, а двое фактически «айтишники» – то есть без ИТ-бэкграунда пока обойтись проблематично. Что необходимо делать, чтобы ситуация изменилась?

Да, такая проблема на рынке есть. Звучат мнения, что нам скоро будут нужны не программисты, а скорее сценаристы, понимающие технологию, архитектуру и бизнес-процесс. Таких людей сейчас очень мало и, как правило, они встречаются среди архитекторов и системных аналитиков.

На практике я вижу два встречных процесса: экономисты и менеджеры становятся «техногиками», а многие «техногики» учатся думать в терминах бизнес-логики. У нас в команде разработчиков есть экономисты, менеджеры и даже психологи по первому образованию! А если «хорошенько потереть» многих менеджеров, то обнаружится бывший разработчик. Если эта тенденция продолжится, то особой проблемы с кадрами для индустрии Low-code/No-code быть не должно.

Тем не менее, мы, как и все на ИТ-рынке, сталкиваемся с проблемой кадрового дефицита и решаем ее с помощью программ обучения. У нас постоянно запускаются серьезные стажерские программы для молодых специалистов, есть корпоративный университет и программы обучения для руководителей. Мне очень нравится в этом смысле подход IBS к развитию специалистов: поощряется любое развитие, не только в той области, где сотрудник работает, – было бы желание развиваться и природное любопытство.

Несмотря на мировые проблемы, 2021 год стал для Apple крайне успешным: новые iPhone и iPad пользуются популярностью, продолжился перевод «маков» на собственные процессоры компании. Но чего можно ожидать от Apple дальше? Ведь ясно, что почивать на лаврах компания не будет.

В этом году 24-дюймовый iMac был оснащен чипом Apple M1, изменился внешний вид моноблока — он стал тоньше, получил больше портов Thunderbolt/USB 4 и стал доступным в целой радуге расцветок. Можно предположить, что в 2022-м аналогичным образом будет обновлена и линейка iMac с экраном 27 дюймов. Скорее всего, эти компьютеры будут оснащаться процессорами M1 Pro и M1 Max, их характеристики по сравнению с прежними моделями улучшатся. Экран 24-дюймового iMac уступает по разрешению и яркости 16-дюймовому MacBook Pro, но iMac с диагональю 27 дюймов по идее уже должен быть оснащен дисплеем Liquid Retina XDR (254 пиксела на дюйм), как у «макбука». Не исключено увеличение размера экрана, учитывая что предшественником 24-дюймового iMac был моноблок с диагональю 21,5 дюйма.

27-дюймовый iMac, скорее, будет больше походить на настольную версию 14-дюймового MacBook Pro, а не на увеличенную версию 24-дюймового iMac

Перевода на процессоры Apple также все еще ожидают Mac mini и Mac Pro. Скорее всего, эти компьютеры с «родными» чипами появятся в конце 2022 года.

Что касается других новшеств, в Apple последние несколько лет развивают направление дополненной реальности, но до сих пор эти разработки касались в основном программного обеспечения. Уже какое-то время ходят слухи о том, что в Apple работают над шлемом, и в последнее время подобные сообщения сходятся в том, что такое устройство все-таки появится в следующем году. Утверждается, что это будет шлем дополненной и виртуальной реальности, хотя глава Apple Тим Кук в выступлениях чаще говорит именно о дополненной. Если такой шлем действительно появится, Apple еще предстоит объяснить, зачем он нужен массовому потребителю, хотя может быть, это будет отчасти понятным, учитывая что Facebook, теперь переименованная в Meta, взяла курс на создание миров смешанной реальности.

Новый HomePod, которому давно пора вступить в конкуренцию с предложениями Google и Amazon

Еще один продуктовый сегмент, в котором Apple может представить что-то новое, — умный дом. За последнюю пару лет компания отказалась от выпуска умной колонки HomePod в пользу более компактной HomePod mini и стала активнее поддерживать инициативу Matter, в рамках которой разрабатываются стандарты, обещающие обеспечить возможность взаимного соединения оборудования умного дома разных производителей. Ожидается, что устройства, поддерживающие Matter, начнут появляться в следующем году.

Но на днях снова появились слухи о проекте операционной системы Apple для умного дома homeOS — после того, как это название было упомянуто в одной из вакансий, опубликованных компанией. Это может указывать на увеличение инвестиций Apple в соответствующие технологии, особенно учитывая, что недавно в компанию был принят новый специалист на должность руководителя разработки ПО для HomePod.

Не исключено, что homeOS — это новое устройство для гостиной, о котором тоже ходят слухи. Предполагается, что это будет некий гаджет с функциональностью колонки HomePod, который можно будет соединить с телевизором Apple TV, чтобы превратить его в систему видеоконференцсвязи по FaceTime.

Отделение Kyndryl от IBM и установление компанией партнерских отношений с Microsoft стало первым шагом к образованию новых стратегических облачных союзов.

По условиям соглашения, партнеры будут разрабатывать новые продукты, построенные на основе Microsoft Cloud и призванные содействовать цифровой трансформации. Компания Microsoft стала первым партнером Kyndryl, получившим статус Premier Global Alliance Partner.

Microsoft будет распространять продукты, разработанные двумя компаниями, через свои глобальные отделы корпоративных продаж и создаст учебную площадку Microsoft Cloud для сотрудников под названием Kyndryl University for Microsoft. Компании сосредоточатся на модернизации данных и управлении ими, развитии отраслевых инноваций на основе искусственного интеллекта, вопросах кибербезопасности и отказоустойчивости, а также на переносе критически важных рабочих нагрузок в облако. Kyndryl возьмет на себя руководство консультационными, внедренческими и управляемыми услугами для гибридных сред.

«Как независимая компания, мы инвестируем в нашу партнерскую экосистему, поддерживая успех своих клиентов, – заявил председатель совета директоров и генеральный директор Kyndryl Мартин Шрётер. – Мы сосредоточены на расширении наших рыночных возможностей в сфере облачных технологий, данных, безопасности и интеллектуальной автоматизации».

Когда в начале ноября Kyndryl завершила отделение от IBM, руководство компании объявило, что теперь у нее появится большая свобода для установления партнерских отношений с крупными технологическими компаниями и гиперскейлерами – Google, AWS, Microsoft и т.д.

Кроме того, компания намерена инвестировать в подготовку собственных специалистов, а также в разработку сервисов для развивающихся рынков 5G, граничных вычислений, а также облачного рынка и рынка систем безопасности.

Шрётер ставит перед собой весьма агрессивные цели. «В качестве независимой компании мы будем более гибкими, быстрыми, целенаправленными и организованными, ориентируясь на приоритетные потребности и возможности клиентов, – подчеркнул он. – У нас будет больше возможностей для инвестиций и расширения возможностей для обслуживания рынка, объем которого, как ожидается, превысит к 2024 году 500 млрд долл. Такой рост обусловлен стремительным увеличением объема данных, переносом функций управления данными и анализа в облако, а также срочной и очевидной потребностью в обеспечении дополнительной безопасности информационных и технологических систем».

Компания Kyndryl ведет бизнес более чем в 60 странах, ее ежегодный оборот составляет 19 млрд долл., в ней работает свыше 90 тыс. сотрудников, а клиентская база на 75% состоит из компаний, входящих в список Fortune 100.

Компания VMware вновь стала независимой, официально отделившись от материнской компании Dell и разрубив узел, связывавший их с 2016 года.

Этот шаг обеими сторонами рассматривается как возможность налаживания отношений с новыми партнерами и расширения существующих технологий при сохранении тесных связей друг с другом.

Здесь есть и финансовая подоплека. Dell Technologies избавится от своей доли, составляющей 81% от общего объема публично торгуемых акций VMware, и создаст независимого разработчика ПО с рыночной стоимостью почти в 64 млрд долл. Оставшаяся часть Dell, занимающаяся производством оборудования, в соответствии с последними котировками акций оценивается в 33 млрд долл.

Почти две трети выручки VMware по-прежнему приходятся на более традиционные сегменты программного обеспечения делового назначения с предоставлением услуг лицензирования и поддержки. При этом компания неуклонно движется в сторону облачной модели. Ожидается, что в финансовом году, который завершится в январе 2025 года, выручка от подписок составит более 40% от общего объема продаж VMware.

В обеих компаниях полагают, что разделение поможет им повысить свою финансовую гибкость, продолжая укреплять партнерские отношения в рамках дальнейшего развития бизнеса. Одним из совместных проектов, в частности, является сервис VMware Cloud on Dell EMC, в котором средства организации высокопроизводительных вычислений, хранения и сетевое программное обеспечение VMware интегрированы с гиперконвергентной инфраструктурой Dell EMC.

В соответствии с соглашением о разделении, обе компании намерены поддерживать сотрудничество и в новых областях, в том числе в сфере пограничных вычислений, телекоммуникационной области и при разработке технологий 5G. Предложения VMware будут распространяться по каналам продаж Dell и через Dell Financial Services.

Генеральный директор VMware Рагу Рагурам в своем блоге указал, что его компания намерена стать более гибкой и углублять партнерство с поставщиками как облачных сервисов, так и продуктов, размещаемых on-premise. «Дополнительная гибкость и использование собственного капитала при совершении будущих приобретений помогут нам сохранить конкурентоспособность, – заявил он. – Отделение от Dell должно способствовать нашему превращению в Швейцарию облачной индустрии, обладающую уникальными возможностями для предоставления клиентам наилучшего сочетания возможностей по мере развития устойчивой экосистемы, которым мы намерены заниматься совместно с нашими партнерами».

В опубликованной недавно в Network World статье Рагурам подчеркнул, что отделение поможет VMware выйти из тени Dell. «Отделение от Dell позволит партнерам увидеть нас в новом свете и предоставит нам дополнительную гибкость в развитии нашего собственного бизнеса», – отметил он.

«Отделение VMware от Dell должно придать больше уверенности нашим клиентам, которые при построении серверной инфраструктуры и инфраструктуры хранения не использовали решения Dell, – добавил Скотт Миллер, старший директор по вопросам стратегического партнерства компании World Wide Technology, предоставляющей в сотрудничестве с VMware технологические услуги и услуги цепочек поставок. – Теперь у VMware появляется еще больше возможностей для того, чтобы сохранять независимость от решений какого-то одного поставщика».

В самой же VMware заявляют, что ее миссия состоит в том, чтобы предоставлять базовые мультиоблачные платформы для ускорения цифрового бизнеса.

«Мы предлагаем повсеместную согласованную программную платформу, объединяющую облака, ЦОДы и границы сети и позволяющую клиентам быстро создавать и модернизировать собственные приложения, – подчеркнул Рагурам. – Мы даем им возможность, используя проведенные ранее инвестиции в наши технологии и наработки, с оптимальными затратами и обеспечением необходимой безопасности управлять распределенной средой для ускорения дальнейшего продвижения вперед».

Министерство юстиции США объявило о заочном аресте Евгения Полянина и Ярослава Васинского, граждан России и Украины соответственно, по подозрению в причастности к группировке REvil (или Sodinokibi), которая предлагала программы-вымогатели «в виде сервиса» — участники REvil разрабатывали такие программы, а их партнеры распространяли их среди потенциальных жертв, обеспечивая заражение. Сумма выкупа, если его удавалось получить, распределялась между REvil и партнерами. При отказе заплатить выкуп REvil публиковала внутренние документы организации-жертвы, полученные в результате взлома ее систем, либо заявляла о их продаже третьим лицам.

Одним из самых громких злодеяний REvil стала атака в отношении компании Quanta Computer, тайваньского производителя электроники, который, в частности, выпускает ноутбуки для Apple. У нее взломщики еще в апреле украли техническую информацию о вышедших недавно новых моделях MacBook Pro и опубликовали ее. REvil требовала от Quanta Computer 50 млн долл., но та от выплаты выкупа отказалась. По сведениям Bloomberg, хакеры также пытались вымогать деньги у Apple. В итоге из публикации REvil стали известны схемы и комплектующие материнской платы ноутбуков Apple, а также сведения о их портах.

По сообщению американского минюста, в ходе атак REvil на компьютерах жертв появлялись текстовые файлы с веб-адресами, при посещении которых отображалось требование выкупа и сообщение о том, что в случае уплаты жертва получит ключ для доступа к ее зашифрованным файлам.

Васинский и Полянин обвиняются в сговоре с целью мошенничества, многочисленных случаях нанесения ущерба путем захвата защищенных компьютерных систем и отмывании денег. Первый может получить до 115 лет тюрьмы, второй — до 145. У Полянина конфискованы 6,1 млн долл., предположительно полученные в результате атак, проведенных с помощью программ-вымогателей.

Бывшее подразделение IBM Managed Infrastructure Services официально получило статус независимой компании.

Отделившаяся компания Kyndryl будет очень большой. В ней работают более 90 тыс. сотрудников, годовой оборот составляет 19 млрд долл., она проводит операции в 60 странах, а в ее клиентскую базу входят 75% компаний из списка Fortune 100. Ядром рыночной стратегии компании остается модернизация ИТ-инфраструктуры предприятий, но при этом она намерена расширять свое предложение.

По словам ее руководства, отделившись от IBM, Kyndryl получит большую свободу в формировании партнерских отношений с другими крупными технологическими компаниями и гиперскейлерами, такими как Google, AWS и Microsoft. Кроме того, она сможет активнее инвестировать в свою рабочую силу и в разработку сервисов, ориентированных на быстро растущие рынки 5G, граничных вычислений, облачных систем и систем безопасности.

«Мы намерены и дальше помогать крупным организациям в реализации их программ перехода на цифровые рельсы, продвижении вперед и обеспечении более высокого уровня безопасности и устойчивого развития», – подчеркнул президент подразделения Kyndryl в США Мэтт Милтон.

Перед компанией и ее клиентами стоят три основные задачи: общее ускорение цифровой трансформации, поддержание на высоком уровне безопасности, в том числе с технологической точки зрения, а также извлечение полезной информации из открытых источников и обеспечение ее защиты.

Крупным компаниям необходимо оказывать помощь во внедрении новых технологий. «Трудно представить себе дальнейшее продвижение вперед в области цифровизации и облачных вычислений без кардинальной перестройки сети, – указал Милтон. – Она является основополагающим компонентом. Использование 5G на границе сети для обработки больших объемов данных, доступных в облаке, – лишь одна из областей трансформации, которые, как мы знаем, очень важны для клиентов».

У Kyndryl имеется множество специальных сетевых предложений, в том числе проведение консультаций по вопросам построения сетей, комплексные управляемые сетевые решения и программно-конфигурируемые сетевые сервисы, помогающие клиентам выстраивать программируемые сетевые среды, которые объединяют SD-WAN, ЦОДы, сети филиалов и локальные корпоративные сети.

Сетевые решения и граничные вычисления – лишь часть бизнеса Kyndryl, охватывающего шесть глобальных областей управляемых сервисов.

- Облачные сервисы. Упрощают управление сложными гибридными информационными технологиями, обеспечивая большую наглядность, управляемость и гибкость.

- Безопасность и устойчивость: использование гибких моделей для снижения рисков и обеспечения непрерывности бизнеса.

- Цифровое рабочее пространство. Корпоративные мобильные сервисы помогают планировать цифровое рабочее пространство, управлять им и защищать его.

- Базовая корпоративная ИТ-инфраструктура и zCloud. Модернизация и расширение унаследованных ИТ для облачных гибридных и открытых платформ, обеспечивающих повышение гибкости. zCloud – это мейнфреймы IBM, предлагаемые в качестве сервиса.

Kyndryl, без сомнения, придется столкнуться с определенными трудностями. В 2020 году объемы продаж сократились на 4,5% по сравнению с 2019 годом и на 7% по сравнению с 2017-2018 годом. В 2018 году выручка подразделения управляемых сервисов IBM GTS достигла 21,8 млрд долл. К 2020 году она сократилась до 19,35 млрд долл. За первую половину 2021 года она составила 9,52 млрд долл., что предполагает годовую выручку в размере 19 млрд долл. при сохранении существующих темпов продаж. Согласно документам, поданным недавно в Комиссию по ценным бумагам и биржам США, в 2018 году у Kyndryl насчитывалось 5100 клиентов, в 2019-м – 4600, а в 2020-м – 4400.

Компании, как и прежде, придется соперничать с целым рядом сильных конкурентов, в том числе с Accenture, DXC Technology, Atos, Fujitsu, Infosys, Rackspace, Tata Consultancy Services и Wipro.

По словам бывшего финансового директора IBM Мартина Шрётера, ставшего теперь председателем совета директоров и генеральным директором Kyndryl, к середине текущего десятилетия размеры рынка, на котором работает компания, могут вырасти до уровня, превышающего 500 млрд долл.

«Будучи независимыми, мы сможем стать более гибкими и быстрыми, сосредоточиться на наиболее приоритетных запросах клиентов и шансах, предоставляемых рынком, – отметил Шрётер. – Мы получим дополнительную свободу для инвестиций и выстраивания экосистемы, обслуживающей рынок, оборот которого к 2024 году превысит 500 млрд долл. Расширение рынка стимулирует взрывообразный рост данных, перевод средств управления данными и их анализа в облако, а также приводит к срочному и очевидному увеличению потребностей в повышении безопасности информационных и технологических систем».

В перспективе IBM станет крупнейшим клиентом и партнером Kyndryl. Ну, а насколько эффективно им удастся использовать эти партнерские отношения – посмотрим.