Признано, что развитие компьютерных технологий носит волновой характер, но считать эти волны можно по-разному. Самый очевидный способ — по платформам: мэйнфреймы, миникомпьютеры, персональные компьютеры, мобильные устройства. У Кремниевой долины, этого признанного центра инноваций, собственный счет; он начался с бума разработки радиолокаторов в годы Второй мировой войны, затем последовала волна разработки транзисторов, для которых идеальным материалом, из которого делают подложки кристаллов, оказался местный песок, отчего отрезок тихокеанского побережья между Сан-Хосе и Сан-Франциско и стал называться кремниевым, а потом были волны микросхем и микропроцессоров. В 1970-е годы волновой процесс в Долине изрядно изменил свой характер; он пошел иным путем с появлением персональных компьютеров, ПК дали толчок эпохе стартапов, компаний создаваемых энтузиастами, кстати, не всегда такими уж молодыми. Конкуренция между ними обеспечивает необходимый для начального этапа естественный отбор, выделяет лучшие идеи и лучших специалистов.
Редкий стартап, особенно в последние годы, вырастает в крупную компанию, как это было когда-то с Apple или Oracle — Google одна из последних, но это особый случай. Сегодня практически любая молодая компания живет самостоятельно вплоть до того, как венчурные капиталисты, финансировавшие ее, приходят к выводу о том, что скорость роста замедляется и пора компанию выгодно продать с тем, чтобы вложить деньги в очередную. Так работает этот бизнес.
Когда возникает очередная волна, за относительно короткий срок корпорации скупают меньшую часть стартапов этой волны, а большая часть из них уходит в небытие, после чего новое технологическое направление начинает рутинное существование в корпоративной среде. Период скупки может проходить по-разному, чаще спокойно, без особой суеты, но случаются и такие периоды, когда он приобретает взрывной характер. Так, например, начало 2000-х годов запомнилось интернет-бумом, миллионные состояния делались за несколько месяцев, однако редко сохранялись, наименее прозорливые теряли деньги с такой же скоростью, с какой их наживали. Происходящее сейчас по динамике напоминает то время, но с тем отличием, что те, кто помнят последствия лопнувшего тогда мыльного пузыря, скорее всего не допустят повторения катастрофы.
В 2015 году разразилось то, что назвали «новой калифорнийской золотой лихорадкой» или «золотой лихорадкой искусственного интеллекта». До этого искусственный интеллект (Artificial Intelligence, AI) десятилетиями пребывал в состоянии, которое заслуженно назвали «Зимой ИИ». Ничего из обещанного учеными еще в середине 1950-х не состоялось по субъективным, а скорее всего по объективным причинам. Но несколько лет назад появились первые признаки весны, а потом пришла весна и она оказалась неожиданно бурной. Сегодня вряд ли стоит говорить об искусственном интеллекте — в старом понимании, ничего искусственного в происходящем нет, наступает эпоха умных машин, обладающих машинным интеллектом (Machine Intelligence, MI). MI — явление чрезвычайно многостороннее, это синтез целого комплекса наук и технологий. Оостановимся лишь на одной внешней стороне, а именно на динамике рынка стартапов, на внешнем проявлении золотой лихорадки — 2015, ее наиболее ярком показателе.
Аналитики крупнейших венчурных фирм говорят о волне MI, как, возможно, об одном из самых значительных сдвигов в компьютерной индустрии за всю историю ее существования. Они предполагают, что в перспективе значение MI превзойдет появление мобильных устройств или облаков. Это несложно объяснить. Как бы заметно не изменили нашу жизнь эти и другие новации, но, тем не менее, в их основе лежат традиционные компьютеры, а умная машина, машина с MI — это качественно новое явление по сравнению с программируемым компьютером, каким бы сложным он не был. И во что выльется появление умных машин, еще никто точно сказать не сможет.
За пять лет, начиная с 2011 года, было куплено примерно 140 стартапов, причем на еще не закончившийся 2016 год (на начало октября) приходится более 40. Лидеры по покупкам — Google, IBM, Yahoo, Intel, Apple и Salesforce, а из азиатских компаний — Samsung. Больше все купила Google — 11, остальные компании из этого списка купили от трех до пяти (полную статистику можно найти на сайте CB INSIGHTS).
.gif)
Приобретения MI-стартапов в период с 2011-го 2016 год.
Источник: CB INSIGHTS, октябрь 2016.
Одно из основных отличий данной волны инноваций от предшествующих, например, волны социальных сетей, заключается в существенно более высокой «наукоемкости» MI по сравнению обычными приложениями. В разработке MI решающая роль принадлежит не программистам, как это было в случае разработки разного рода корпоративных приложений, интернет-приложений или мобильных приложений, а людям, имеющим глубокое образование в области компьютерных наук и прикладной математики. И если несколько лет назад уже говорили как о проблеме о нехватке специалистов в области науки о данных (data scientist), то в области MI это проблема существенно острее, индустрия испытывает существенно более острую нехватку в специалистах этого типа. Кадровая проблема усиливается тем, что математически одаренных людей немного и требуется длительный период обучения, то есть кадровый голод, если и будет преодолен, то не скоро.
Вот по этой-то причине стартапы, связанные с MI, покупаются исходя не из того, какова будет прибыль от их приобретения, о исходя из оценки стоимости команды в целом и ее отдельных участников. Сумма за компанию, состоящую из нескольких десятков человек, измеряется десятками, а то и сотнями миллионов долларов, она обычно всего зависит от размера компании. Интересен такой показатель, как стоимость в пересчете на одного сотрудника. В среднем она составляет 2,4 млн долл., но может и превышать 5 млн долл. То есть с удовлетворением можно отметить, что за голову современного ученого начинают платить деньги, сравнимые с теми, которые платят за ноги футболистов.
Как события в Долине коррелируются с жизнью в нашей стране? В последние годы мы наблюдаем отдельные попытки строить персональные компьютеры, построенные на процессорах ARM и SPARC, другие самодеятельные решения. Бог в помощь, как говорится, но это путь в тупик. В то же время нынешняя «мозговая волна» дает очевидный шанс отечественным ученым. Иногда говорят о превосходстве наши программистов, с этим сложно согласиться, не стоит отрицать их сообразительность и изобретательность, но опыта больших разработок нет и по определению быть не может. Как следствие, если говорить честно, некому серьезно готовить по специальности «Программная инженерия». А в вот что касается математических талантов, то здесь мы на равных, без каких-либо компромиссов, и было бы жаль упустить этот уникальный шанс, когда открылось окно для конкуренции.
